Тот, что раньше первого
Шрифт:
Глава 4
Веки настолько тяжелые, что мне нужен подъемный кран. Оркестр в голове мешает сосредоточиться, меня штормит, а привкус забродившего вина во рту вызывает тошноту. Боже, как же хреново я себя чувствую! Да и выгляжу, наверное, не лучше. С трудом сажусь на кровати и накрываю лицо руками, пряча глаза от ослепляющих лучей солнца.
– Что за…
Это же не мой номер! Спальня невероятно огромных размеров, а кровать – по-настоящему королевская. Мое платье аккуратно лежит на деревянной ручке мягкого кресла в углу, а босоножки ровно стоят внизу.
– Эй? – зову
Точно плавленный сыр, я сползаю с кровати и на ватных ногах подхожу к окну, за которым…
– Что это черт возьми такое?! – ахаю я, в ужасе таращась на зеленую лужайку и квадратный бассейн, в который можно попасть сразу же, если раздвинуть стеклянные двери. – Где я? Лора? Аня?
За полминуты я с вытаращенными от непонимания глазами оббегаю роскошные апартаменты, позабыв о своем поганом самочувствии. И только, когда решаю надеть свое платье, замечаю белоснежный конверт на прикроватной тумбочке. Собственно, замечаю я его, потому что на нем лежит алая роза.
Мои губы медленно расползаются в улыбке, ведь я отчетливо помню, как привлекательный брюнет в один миг вскружил мою голову.
«Очень жаль, что я не смогу увидеть своими глазами, как ты просыпаешься. Этот номер полностью в твоем распоряжении ещё пять дней. Надеюсь, мой небольшой свадебный подарок ты оценишь по достоинству, ведь здесь всё только самое лучшее и это всё – для тебя.
Мне понравилась ночь.
Мне понравилась ты. И очень скоро мы вновь с тобой встретимся».
К.М.
Какой-какой подарок?
Снова перечитываю строки, написанные идеальным каллиграфическим почерком. Угодив в тупик собственного сознания, которое напрочь отказывается воспроизводить последние часы моей жизни, я начинаю метаться из стороны в строну, не понимая абсолютно ничего, что только что прочитала.
Понравилась ночь? Боже… Я занималась сексом с самым невероятным мужчиной на земле и умудрилась забыть об этом?
Небольшой свадебный подарок?
Свадебный?
– Это же шутка была. Ты что, правда ничего не помнишь? – смеется Аня спустя полчаса, когда нам приносят завтрак в мой…номер. Мы сидим у бассейна, Лоре плохо так же, как и мне, но она, черт возьми помнит всё! – У тебя ведь уже случалось такое, верно? Лет пять назад, когда мы отмечали мои двадцать два.
– Я этого ни за что не забуду! – протягивает Лора и пьет крепкий кофе. – Вы обе забрались на барную стойку в коротких юбках и танцевали не самые скромные…
– Не напоминай! – перебиваю я, стараясь не думать о том позоре. – Что случилось вчера? Почему мы здесь и… Господи, это же просто невыносимо – не помнить, что было несколько часов назад! – кричу я истеричным шепотом. – Почему я не помню ничего?!
– Потому что кое-кому было очень хорошо, – улыбается Аня и отправляет в рот лист салата в оливковом масле. – Выпила, расслабилась, отдохнула и, надеюсь, оседлала этого страстного жеребца! Ты же сделала это? У вас ведь первая брачная ночь была.
– Господи, о чем ты говоришь, Аня?! – таращусь я в ужасе на неё. – Я не помню ничего, о чем ты?!
Моя подруга закатывает глаза и складывает руки на столе.
– Кто-нибудь может
– Ладно тебе, не ругайся! Мы посидели немного в том ресторане, а потом поехали гулять по центральной площади. Нет? Не помнишь?
– Я обязательно дам знать, когда это случится.
– Там было очень много туристов, просто тьма!
– А потом Даня предложил всем нам разделиться, – подключается Аня, намазывая на булочку сливочное масло, – и встретиться на улице…Рамблер.
– Рамбла! – поправляет её Лора.
– Точно. Ну, вот и всё.
– Что «и всё»? Что было потом?
– Даня затянул меня в узкий переулочек и поцеловал так страстно, что у меня застежки на босоножках треснули, – усмехается Аня. – Так круто целоваться с малознакомым мужчиной в темном переулке и наслаждаться его игривыми паль…
– А мы с Матвеем просто гуляли, – перебивает Лора, массажируя виски подушечками пальцев. – Не помню, о чем говорили, но он показался мне очень интересным собеседником.
– Ты чесала языком, пока я тихонько стонала в безлюдном переулке, потому что Даня делал со мной…
– Стоп! – перебиваю я громко. – А где здесь я? Где я? Где Кир?
– Мм, а этот красавчик всю ночь глаз с тебя не сводил, – улыбается Аня. – Мне, конечно, было чем заняться, но от меня не ускользнул его охотничий взгляд. Не думаю, что ты смогла устоять перед ним. Кир очень привлекательный мужчина. Именно о таком я и говорила тебе. Правильно сделала, что согласилась выйти за него, – хохочет Аня и тянется за стеклянной миской фруктового десерта. – Этот твой выбор я поддерживаю всеми руками и ногами.
– Господи, у неё же сейчас глаза из орбит выпадут! – фыркает Лора и поворачивает ко мне голову. – Не волнуйся, вы это сделали понарошку.
– …Что?
– Ну, поженились! – улыбается она. Я точно знаю, если Лора не волнуется, значит и мне не за чем. Она единственная из нас слишком осторожная и правильная, так что случись это со мной по-настоящему, у неё бы уже у самой глаза выпали. – Когда мы все встретились на улице Рамбла, ты хвасталась перед нами своим ужасно огромным и дешевым кольцом на пальце. Смеялась и без конца чмокала своего «мужа» в щеку. Это было очень забавно, потому что тебе приходилось подпрыгивать, чтобы достать до его лица.
– Господи… Какой позор!
– Ладно тебе! Пошутили немного, развлеклись, а ты уже стыдишься хрен пойми чего! Кстати, я и не знала, что здесь в Испании есть эти брачные будки или как их там? И где вы её только нашли? – смеется она.
– Хоть убейте, но я не помню ничего, после того, как мы сидели на диване и выпивали вино. Как такое возможно, я ведь…
– Ты выйдешь за меня?
В таком состоянии она была готова поверить каждому, у кого будет такой же глубокий и ласкающий голос, бездонные серые глаза, не желающие отпускать свою жертву ни на секунду, и опасный, чувственный оскал. В её голове творился хаос: безмолвный штиль сменялся грозным штормом, а мимо всего этого пролетали тысячи воображаемых звезд. Уже в который раз она мысленно отвесила себе слабую пощечину, чтобы хоть немного прийти в чувства, но выпитое вино не желало поддаваться на провокации и ослаблять силу своего воздействия на слабое женское сознание.