Тот, кого хочу

Уоррен Нэнси

– О Боже! Женщина, которая должна была влюбиться в Рафа, и есть Дебора? Моя Дебора?

– К сожалению. Я ведь и понятия не имела, что вы ее клиентка.

Стефани махнула рукой. Конечно, Хлоя не могла об этом знать. Но сейчас ее занимало другое.

– Дебора сказала, что Раф назначил ей свидание.

– И мне она тоже об этом сказала. И Раф это признал.

– Но… Зачем вы посоветовали ему пригласить ее на свидание? Всего через пару недель после нашего знакомства? Я не понимаю.

– Попробую вам объяснить. По-моему, Раф пытается разобраться сразу с несколькими своими жизненно важными проблемами. Вам так не кажется? Если бы я позволила себе

сделать некоторые предположения – а почему бы мне себе этого не позволить, мы ведь живем в свободной стране, не так ли? – я бы сказала, что он пригласил Дебору в надежде на ее отказ, ведь он получил бы тогда моральное право отказаться от этих сеансов, при этом чувствуя себя так, словно он выполнил свою часть договора со мной.

– Но…

– Что вы можете сказать о Деборе?

– Хороший ли она психотерапевт? Да, отличный. Знаете, если бы вы видели меня тогда, когда она только начала со мной работать, вы никогда не предложили бы мне работу. Я была в полном дерьме. – Стефани поморщилась. – Еще в большем дерьме, чем сейчас.

Хлоя кивнула.

– А я была абсолютно уверена в том, что она ничего собой не представляет как аналитик и, похоже, внушила Рафу такое же к ней отношение. И теперь я спрашиваю себя, не заставила ли она Рафа посмотреть в лицо своим демонам, хотел он того или нет.

– Мне Раф сказал только то, что он не может со мной встречаться, поскольку решил навсегда покончить с ранеными голубками. – Стефани скрипнула зубами и крепко сжала руки.

Несколько секунд Хлоя смотрела на нее, и ее сине-лиловые глаза были полны сочувствия. Затем она сказана:

– Стефани, даю вам полное право греметь ящиками и хлопать дверьми столько, сколько вашей душе угодно. Вы можете даже сломать что-нибудь, если вам будет от этого легче.

Когда она вышла из комнаты этой своей походкой модели, Стефани, дождавшись, когда за ней закроется дверь, принялась крушить все подряд, с наслаждением отыгрываясь на ни в чем не повинной мебели.

Раф подъехал к дому Деборы. Она жила в кирпичном доме в спокойном хорошем районе недалеко от университета. Деревья окружали довольно старые, но вполне добротные дома. Дом Деборы нельзя было назвать роскошным, но выглядел он солидно.

В доме горел свет. Раф постучал в дверь. Немного подождал. На террасе зажегся свет, и Дебора открыла дверь.

В первое мгновение Раф решил, что он ошибся адресом. Пьяные уличные проститутки выглядят лучше, чем та женщина, что открыла ему дверь. Платье ее было измято, волосы растрепаны, а глаза покраснели от слез. Лицо ее покрывали красные пятна, косметика размазалась по лицу. Тушь потекла, тени оказались где-то на висках, помада была где угодно, только не на губах.

– Я думала, вы китаец, – сказала она, шмыгнув носом.

– Нет, я мексиканец.

Шутка получилась не слишком смешной, и улыбаться было вроде бы нечему. Да и улыбка у Деборы получилась довольно жалкая.

– Я имела в виду китайскую еду. Я сделала заказ.

– Я пригнал вашу машину.

Дебора комкала в руках влажный носовой платок; Раф заметил это, когда она протянула руку за ключами.

– Спасибо.

– С вами все в порядке? – автоматически спросил он. Дурацкий вопрос. Как будто и так не видно.

– Нет, я далеко не в порядке, как видите. – Дебора говорила сильно в нос, словно была простужена. – И еще я одинока, что идеально вам подходит. Раненая голубка. – Она шмыгнула носом. – Так пригласите меня сейчас на свидание. Не хотите? Но ведь вы больше не являетесь моим клиентом, а у меня теперь нет партнера.

Раф

почувствовал боль, скрывавшуюся за сарказмом. – Дебора, простите меня. Хлоя вовсе не просила меня назначать вам свидание. Это была моя идея.

Она махнула рукой.

– Мне все объяснили. Теперь я знаю, что мой глубокоуважаемый партнер по бизнесу, мой бойфренд и соавтор оказался слишком труслив для того, чтобы сообщить мне о своем желании выйти из игры, и поэтому нанял некую англичанку, звезду подиума, чтобы она сделала это за него.

– Тупой ублюдок.

– Спасибо. Вы озвучили мои мысли. – Дебора еще раз шмыгнула носом и посмотрела за спину Рафа. – Вы один. Хотите, я подвезу вас туда, где вы оставили свою машину?

– Нет, я могу попросить приятеля.

Они стояли и смотрели друг на друга. У Рафа было ощущение, что Деборе не хочется оставаться дома в одиночестве.

Странно, но и он не хотел быть один.

– Может быть, зайдете?

Раф кивнул, и Дебора провела его в гостиную, расположенную рядом с маленькой, но очень функциональной кухней. Вообще дом произвел на Рафа впечатление какого-то смышленого существа. Стены его словно впитали умные мысли хозяйки. В гостиной вдоль стен тянулись стеллажи с книгами, но все эти стоящие стройными рядами книги казались слишком громоздкими, чтобы пробудить в Рафе интерес. Даже картины на стенах были какими-то мудреными. Дебора была поклонницей абстрактного искусства, поэтому все на них изображенное было не таким, каким, казалось бы, должно быть. Как в жизни, подумалось ему.

– Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, мне и так хорошо.

Раф сел в кресло, обитое кожей цвета бургундского, а она устроилась напротив, подогнув под себя ноги и прижав к себе коробку с бумажными носовыми платками так, как другая женщина могла бы прижимать к себе кошку.

– Я чувствую себя насквозь фальшивой, – сказала Дебора, вытягивая из коробки очередной бумажный платок. – Мне искренне жаль моих пациентов. – Она высморкалась. – Даже вас, хотя вы и фальшивый пациент.

– Дебора, вы не фальшивы.

– Фальшива. Мой собственный бойфренд не смог со мной даже поговорить. Он нанял постороннего человека, чтобы порвать со мной. Как вы думаете, что я должна после этого чувствовать?

– Думаю, ничего хорошего. Дебора сдавленно засмеялась:

– Вы угадали.

Она огляделась, окинула взглядом книги, словно они, придирчиво оценив ее, признали ее несостоятельность.

– Конечно, это вы психиатр, а не я, но вам не приходило в голову, что проблема может быть в нем, а не в вас?

Дебора театрально взмахнула рукой, и смятый бумажный платок выпал из ее руки и опустился на платье. Рафу вспомнилось, как белые цветы вишни облетают под дождем.

– Разумеется, я отменю телевизионное шоу. Я не могу позволить себе делиться опытом с людьми, когда дело всей моей жизни оказалось сплошной ложью. – Она икнула и всхлипнула.

То, что сейчас видел Раф, как ни парадоксально, успокаивало и утешало. То, что эта всегда такая собранная женщина расклеилась и плакала у него на глазах, заставило Рафа увидеть ее в ином ракурсе. Она была обычным человеком, таким же, как и все, как он сам, со своими слабостями и проблемами.

– Мне не хочется признаваться в этом, но вы мне помогли. Понимаете, мне пришлось пойти на крайность – предложить вам встречаться, зная, что вы мне откажете. Ведь тогда я мог с чистой совестью бросить все и уйти. Но вы заставили меня посмотреть своей проблеме в лицо. И это хорошо. Губы у Деборы дрожали, но она улыбнулась: