Тот, кто был равен богам
Шрифт:
Такаар оказался опытным и очень умелым пловцом. Начавшийся прилив помогал ему, а его сильные гребки и легкое скольжение по воде так и несли его вперед. Если Аууму то и дело приходилось менять галс, старательно ловя ветер потрепанным парусом, то Такаар мощно и быстро плыл прямо к берегу, которого и достиг, намного опередив Ауума.
Но вот наконец днище рыбацкой лодки заскрипело по песку, и Ауум выпрыгнул на сушу с кормы, задержавшись только для того, чтобы вытащить суденышко на берег выше отметки прилива. Такаар бросился прямо в лес и моментально пропал из виду.
Сделав всего пять шагов, Ауум понял, что потерял свою добычу. Звуки моря остались вдали, а запах соленой воды уже растворился в сочных ароматах сырой земли и листьев. Такаар оказался самым легконогим эльфом из тех, кого когда-либо видел Ауум. Он буквально растаял в воздухе, не оставив после себя и следа.
Ауум остановился и прислушался. Эта часть леса была ему совершенно незнакома. Здесь было куда тише, чем в окрестностях Аринденета. Очень немногие из крупных хищников обитали в здешних местах, да и шум от возни рептилий и грызунов звучал приглушенно. Что же касается звуков, издаваемых мастером ТайГетен при движении по лесу, то их не было слышно вовсе.
— Мы думаем, что мотивы, которыми ты руководствуешься, далеко не так чисты.
Голос Такаара донесся откуда-то сверху и справа. Ауум мягко шагнул в ту сторону, внимательно вглядываясь в деревья в поисках признаков его местонахождения.
— Мы думаем, что ты готовишь нас на заклание.
Теперь голос доносился справа и снизу. Но никто не может перемещаться столь стремительно. Ауум замер. Прижавшись спиной к стволу дерева, он вглядывался в подлесок, который здесь вымахал на высоту человеческого роста. Слева от него начинался склон, ведущий к песчаному берегу. С правой же стороны местность, напротив, плавно повышалась, и растительность там редела.
— Я — воин ТайГетен, — напомнил ему Ауум. — Я не предаю своих товарищей.
— Но я — больше не один из вас, не так ли? — Голос Такаара эхом отражался от камней и деревьев. — Тот факт, что я выжил, — как острая заноза в боку всеобщего прогресса.
— Всего несколько человек знают, что вы до сих пор живы.
Ауум повернулся на шуршание справа. Тапир.
— Идиот. Несколько — это более чем достаточно, когда речь идет о жрецах-предателях. А ведь ТайГетен — телохранители духовенства, разве нет?
— Некоторые из них.
— Вроде тебя. И они должны умереть.
Ауум нахмурился. Даже для Такаара подобное утверждение выглядело абсолютно бессмысленным.
— Без того, чтобы предоставить им последнее слово? Эльфы так не поступают.
— Эльфы больше никак не поступают. Они покорились тем немногим, кто хочет прибрать к своим рукам всю власть.
Такаар явно приближался к нему. Ауум изготовился, вознеся краткую и безмолвную молитву Иниссу.
— Я не принадлежу к их числу, — сказал Ауум. — Я мечтаю о том же, что и все остальные ТайГетен.
— О чем же?
Слева. Он явно подкрадывается слева. Неужели всерьез собирается напасть?
— О возвращении гармонии.
— Сдашь Такаара, и все будет хорошо, не так ли?
А вот это был уже не голос Такаара. Он звучал низко, угрожающе.
— Нет, — ответил Ауум. — Тогда все развалится окончательно.
Ауум пока не спешил обнажать клинок.
— Мне показалось, ты говорил, что пришел сюда не для того, чтобы льстить моему самолюбию.
— Это правда.
— Вот и хорошо.
Нога Такаара ударила Ауума в правый висок. За долю секунды до этого Ауум понял, откуда последует удар, и успел сгруппироваться, чтобы не потерять сознания. Он упал на плечо, подобрав ноги, чтобы погасить силу удара, перекатился и вскочил, развернувшись в ту сторону, откуда последовало нападение.
Но Такаар действовал жестоко и стремительно. Его открытая ладонь врезалась Аууму в грудину, вышибив из него дух и отправив его в короткий полет вниз по склону, в ручей с солоноватой водой. Холодная вода оказала свое живительное действие, и в голове у Ауума немного прояснилось. Он бросился к противоположному склону, намереваясь оказаться как можно дальше от Такаара. Выбравшись на берег, он перекатился вправо и присел на корточки, прижавшись правым боком к стволу пробкового дерева.
Такаар перепрыгнул через ручей и оказался слева от него. Он двигался совершенно бесшумно. Казалось, ноги его не касаются лесной почвы.
— Только трус не дает своему противнику возможности встать и принять бой.
— Только глупец дает своему противнику возможность ощутить вкус победы, — парировал Такаар. — Хотя я рад тому, что ты запомнил мои слова.
Ауум выпрямился во весь рост. Он еще плохо соображал после удара в голову, и дышать ему было больно. Наверняка Такаар повредил ему несколько ребер.
— Я — не враг вам, — сказал Ауум. — Вы — мой архонт, мой командир.
— Я был им, Ауум. Был. — Такаар двинулся к нему. Походка его была легкой и даже летящей, а тело расслабилось. — Мы разговаривали, пока я плыл к берегу.
— Уверен, беседа была захватывающей.
Такаар пропустил издевку мимо ушей.
— Мы решили, что если кто-то и придет к падшему герою, то не для того, чтобы отвести его к славе, а чтобы вверить его собственной участи.
— Иногда это одно и то же, — заметил Ауум.
Такаар посмотрел налево.
— Я же говорил тебе, что он скажет что-нибудь в этом духе. А вот ответь-ка мне, Ауум: ты боишься умереть?
— Только глупец не боится смерти, когда жизнь благословляет сам Инисс.
Такаар медленно хлопнул в ладоши четыре раза подряд.
— Похоже, ты накрепко запомнил мои слова.
— Только те, которые имеют хоть какой-то смысл.
Такаар стоял рядом, в каких-нибудь десяти футах от него. Достаточно близко, чтобы нанести удар без предупреждения. Ауум попытался сохранить расслабленность. Он изо всех сил цеплялся за слабую уверенность, что Такаар на самом деле вовсе не хочет убивать его. Если бы хотел, то метательный полумесяц уже давно оборвал бы его жизнь, и для этого вовсе необязательно было наносить ему удары ногами.