Тот, кто следит за тобой. Книга 1
Шрифт:
– Не бойся родная, это, наверное, папа вернулся домой. – с улыбкой поднявшись с кресла, я пошла следом за Нарин, которая с радостью кинулась встречать своего отца. Амит вел под руку ребенка, одетого в темную одежду, поверх которой был надет дождевичок. Черные брови мальчика были насуплены и сдвинуты на переносице, его хмурость и плотно сжатые губы говорили о том, что он не был рад находиться здесь. Чумазое темное личико, черные спутанные волосы и темные почти черные глаза. Было видно, что за ребенком мало ухаживали и совсем не заботились. Я попыталась познакомиться с мальчиком, но он не шел на
– Этот мальчик потерялся, и ты ищешь его родителей? – наивно поинтересовалась я.
– Нет. – зло ответил он. – Он мой сын и теперь будет жить с нами. – на время жизнь замедлила свой ход, я едва понимала, что происходящее со мной реальность и мальчик – примерно одного возраста с Нарин – сын Амита.
– Сколько ему лет? – пытаясь говорить ровно, я боялась услышать ответ.
– Он на два года старше Нарин. – внутренне выдохнув, я искренне улыбнулась. Мне не важно его прошлое до меня, у него были женщины, почему ни быть и детям? Я любила Амита и приму каждого ребенка, принадлежащего ему. Но судя по лицу Амита – он совсем не был рад новоиспеченному сыну.
– Где его мать?
– Умерла недавно. Сутенер избил до смерти. – с презрением выплюнул слова Амит.
– Ты знал о нем?
– Нет! Мы виделись с ней лишь раз, после я никогда ее не видел. Анетт, ты примешь его? – в его глазах надежда и отчаяние, он не хотел этого ребенка, но не мог оставить на произвол судьбы.
– Он твой сын, я люблю тебя – полюблю и его. – я присела на корточки перед мальчиком.
– Как тебя зовут? – мальчик некоторое время тупо смотрел в пол, не поднимая на меня глаз.
– Эван.
– Очень хорошо, Эван. А меня зовут Анетта. Если ты позволишь, я стану твоей мамой…
– У меня уже есть мама! – упрямо, почти со злостью закричал Эван.
– Конечно есть, - кивнула я. – Но я буду тебе второй мамой.
– Мне не нужна вторая мама! Мне никто не нужен!
Нарин, до сих пор остававшаяся в стороне, подошла к нам и стала напротив Эвана.
– Значит, он мой брат? – спросила она важно. Я кивнула. С высокомерием, не свойственной моей дочери, она сказала. – Он такой грязный и совсем не красивый… Разве может он быть мне братом? – брезгливо спросила она. Мальчик стоял, бросая злобные взгляды на Нарин.
– Нельзя так говорить, Нарин! Своими словами ты можешь обидеть его. Эван, пожалуйста, не принимай ее слова всерьез.
– Мам, а почему он смотрит на меня так? Он ужасный! Я не хочу, чтобы он был моим братом! – и она зарыдала, а Амит увел мальчика наверх, показывая ему комнату, в которой он будет жить. Конечно, личной комнаты у ребенка не было, пришлось довольствоваться гостевой, впрочем, Амит вскоре позаботился об этом и сделал из гостевой – спальню для Эвана.
Эван был трудным ребенком, я не могла найти к нему подход. Он совсем не воспринимал меня, на вопросы не отвечал и все время глядел с ненавистью в пол, словно хотел своим взглядом прожечь в нем дыру. Мне пришлось трудно с ним. Я хотела, чтобы Эван почувствовал дружелюбную атмосферу нашей семьи, став ее членом, но он упорно отказывался принимать нас. Он не хотел есть с нами за одним столом, приходилось
Я понимала, что мальчик страдал сидя в одиночестве в четырех стенах. Он лишился мамы и попал в семью, которую раньше никогда не знал. Конечно, ему тяжело. Эван любил свою мать, после ее смерти он замкнулся в себе и перестал к себе кого-либо подпускать. Я понимала его состояние как никто, ведь сама замкнулась в себе после смерти родителей.
Поначалу Нарин вела себя так словно Эван ее совсем не интересовал. Она не ходила к нему, не пыталась подружиться. Для нее никакого брата не существовало. Через некоторое время у малышки все-таки появился живой интерес к мальчику. Она стала расспрашивать о нем, интересоваться почему он не спускается вниз, не садится за стол вместе с нами. Задавала вопросы о его прошлом, на которые я, увы, не могла ответить. Я и сама ничего не знала. Амит не хотел ничего рассказывать.
Как-то раз Нарин робко попросила отнести Эвану ужин. Я удивилась, но попросив быть аккуратной, разрешила. Маленькими пальчиками она взяла тяжелый железный поднос. Ее руки дрожали, но дочка не жаловалась, стоически выдерживая все тяготы тяжелой ноши. Пожалев Нарин, я помогла ей донести его до комнаты Эвана, а там передала ей. Девочка вошла в комнату, поставив осторожно поднос на стол.
– Зачем пришла? – грубо спросил мальчик. Я удивилась, ведь это было впервые, когда он сам заговорил с кем-то.
– Хотела увидеть тебя. Ты изменился… - она по-доброму осматривала изменения в Эване: его искупали, переодели, причесали… он выглядел очень мило, как ей казалось.
– Теперь я похож на твоего брата? – в раздражении, обижено ответил он.
– Тогда я не заметила, но сейчас вижу: у нас одного цвета волосы… - она коснулась пальчиками волос Эвана, но он грубо перехватил ее руку.
– Не трогай меня, девчонка. Ты мне не сестра! Я никогда не приму этого!
– Но как же… - растерялась Нарин.
– Я убегу отсюда, вот увидишь!
– Все тебя любят… особенно мама. Разве ты не видишь, как она старается?
– Она – мне не мать! – заорал он и толкнул Нарин. Девочка упала, ушибив руку.
– Ай, больно! Зачем ты так? – заплакала она. – Я ведь хотела только подружиться с тобой, а ты… ты… - Нарин спрятала голову в коленях, ее плечи подпрыгивали от слез.
– Ну все, хватит… - на его лице отразилось замешательство и сочувствие, на мгновение он поколебался, прежде чем поднять руку и похлопать девочку по плечу. – не плач…
– Почему ты не можешь остаться? Мы тебе не нравимся?
– Вы – мне чужие, а я не люблю чужих.
– Но я не хочу оставаться тебе чужой, Эван. – мальчик потерял дар речи, мольба в глазах Нарин и ее слова глубоко тронули его. Так ничего и не сказав, Нарин спросила: - Куда ты собираешься вернуться? Ты знаешь, где твой дом?
– По крайней мере не здесь. Здесь все так приторно-сладко. – он брезгливо покосился на комнату, обставленную со вкусом в сине-серых тонах.
– А как ты жил до нас? – поинтересовалась девочка, усаживаясь рядом с ним на пол, переставая плакать.