Тот, кто следит за тобой. Книга 1
Шрифт:
Когда Анетт стала выделяться, одеваясь красиво, укладывая волосы и красясь – у нее появилось много поклонников. Я ревновал ее каждый раз стоило ей отправиться на учебу. Мне хотелось быть с ней рядом ежечасно, владеть только ее вниманием. Но человек будучи долгое время одиноким ни за что не захочет вернуться в одиночество и будет постоянно искать общения. Избавившись от всех проблем в лице ее знакомых и друзей, увезя ее далеко от города – Анетт и здесь нашла того, кого мне захотелось убить.
Мальчик, что с таким обожанием и влюбленным взглядом смотрел на мою Анетт, все больше и больше врывался в ее жизнь. У Анетт был очень сильно развит материнский
Мое психическое состояние, однако, страдало. Мне все трудней было сдерживаться и реагировать как нормальный человек на какие-то житейские трудности. А они, как назло, одна за другой врывались в нашу жизнь. Сперва этот Генрих, потом его родители, которые решили нас навестить и тем самым обидели Анетт, потом подруга моей любимой нашла ее, и они сговорились встретиться. Вот эта подруга совсем не нужна была здесь. Мы жили в своем мире, где не было места этой американщине, с ее скверными воспоминаниями о ненавистном прошлом. Я понимал, что ее подруга ни в чем не виновата, она не знала правду, даже настоящее имя Анетт ей было неизвестно. Но та правда, о которой ей было известно полностью выводила меня из себя, потому что напоминала о том периоде, который мне не хотелось вспоминать. Слабость, у которой я пошел на поводу, послушав Анетт, не давала мне спокойно спать, корчась от уверенности, что он еще придет за ней. Мне не нужно было слушать Анетт, я должен был пойти на зов крови и прикончить подлеца, тогда бы я мог спокойно спать и не переживать ни о чем.
Эван… как же сильно этот мальчик напоминал мне меня и признаться, я проникся к нему симпатией, было интересно наблюдать за его поступками и видеть в них схожесть со мной. Эван прислушался к моему совету по устранению соперника, он справился с ней на отлично. Да, Кайл остался жив, но главное, что в итоге он оставил в покое Нарин и теперь на пушечный выстрел к ним не подойдет. Эван не оставил за собой следов, составил отличный план, но если бы не я – он потерпел бы поражение. Все-таки у Анетт потрясающая интуиция, к которой она иногда прислушивается. В случае с Эваном она вела ее в правильном направлении и, если бы я не придумал алиби для мальчика, она бы убедилась в его виновности. Надо отдать должное Эвану он сразу смекнул, что нужно подыграть моей лжи и сделал это так первоклассно, что даже я усомнился, а не случилось ли это взаправду.
В тот же вечер он подошел ко мне и с серьезным видом сказал:
– Где я ошибся?
– Ты сделал все отлично. Но запомни, всегда есть риски, если человек видел твое лицо. Даже если он запуган, рано или поздно он может сознаться.
– Кайл не видел моего лица, я был в маске, но он все понял.
– Не бойся, этот трусливый мальчишка будет молчать. И теперь Нарин только твоя. – на мгновение Эван насупился, прежде чем задать следующий вопрос:
– Разве ты не
– Я тебя понимаю, потому что такой же, как и ты. Я на твоей стороне. Всегда буду. – странность сей сцены зашкаливала: отец, искренне поддерживающий сына в его начинаниях на пути к жестокости к другим людям. Это звучало смешно, словно бы я готовил своего протеже, который станет мне заменой, когда меня не станет. Но вместе с тем было что-то заманчивое в этой идее. Оставить что-то после себя, даже если это принесет одни лишь страдания кому-то…
Подруга Анетт оказалась глуповатой вертихвосткой, впрочем, я давно это знал, судя по ее поведению в клубе. Я старался быть радушным и гостеприимным, развлекал, как мог гостью, в душе надеясь, чтобы время пошло быстрей, и она свалила к себе домой, забрав своего докучливого мальчишку, вставшего между Эваном и Нарин.
Я понимал свою дочь и то, что ей двигало, когда она сделала выбор в пользу другого мальчика. Она включила логику, подумав хорошенько, что брат с сестрой никогда не смогут быть женихом и невестой, поэтому итог был очевидным. Благодаря логике Нарин исключила Эвана из ухажеров, не дав ему ни единого шанса. Хотя это был всего лишь детский бред и фантазия, которая в будущем не возымеет ничего, - не только Эвана, но еще и меня разозлил выбор Нарин. Как я уже говорил ранее, для меня не важны были кровные узы между ними, главное - то, что для меня они олицетворяли нашу с Анетт пару. Я хотел, чтобы Эван в итоге добился Нарин. Без разницы какой ценой. Поэтому, когда я нашел его в подворотне, грязного и заплаканного, я сел рядом с ним на грязную землю и положив свою руку на его плечо, сказал:
– Ну и почему ты сидишь здесь и ревешь вместо того, чтобы добиваться ее дома? Пока ты тут, этот Дэвид уже вовсю подкатывает к ней свои яйца! – Эван поднял на меня удивленный взгляд, все еще не понимая, как я могу с ним говорить о таком.
– Рина не любит меня. – коротко пробормотал он и уткнулся носом в колени.
– Да любит она тебя, просто понимает, что ты ее брат и никогда не сможешь быть ей кем-то большим. – я и сам это понимал, но забивал на голос разума, предпочитая видеть в них «нас».
– А я смогу? – возможно, если бы в тот момент, я попытался объяснить ему, что она сестра, неприкосновенная, а быть с сестрой противозаконно – на этом все и кончилось, но я не стал ему говорить ничего из этого. Я дал ему надежду.
– Если захочешь – она будет твоей. У тебя есть много времени, чтобы донести к ней свои чувства и заставить принять их. Рано или поздно она примет их, главное: не подпускай близко парней. Когда-нибудь ты отвернешься, а один из них уведет ее у тебя из-под носа. Не бойся быть жестоким и действовать, чтобы забрать то, что считаешь своим.
– Ты думаешь это правильно забирать что-то силой?
– Правильно ли? Посуди сам, я любил Анетт всю свою жизнь, она собиралась замуж за другого… и если бы я не забрал ее у него, то мы никогда не сошлись.
– Что ты сделал? – с широко распахнутыми глазами спросил Эван, я видел в нем неподдельный интерес к моей истории.
– Хм…дай подумать, стоит ли тебе говорить о таком? – я притворно задумался, наперед зная, что уже расскажу ему.
– Ну пааап, - попросил Эван, а я на секунду заметил, что это впервые, когда он назвал меня папой.