Тот, кто стоит за плечом
Шрифт:
Первое время, встретив в школе Саньку Сазонова, единственного сынка Николая Сазонова, вонючего мента и виновника всех Маратовых несчастий, он хотел было подсадить мальца на наркоту. Однако, присмотревшись к мальчишке, понял: не выгорит. Было в этом парне нечто такое… прочное, вроде не бросающееся в глаза и вместе с тем основательное, глубинное. Узнав, что Сашка не пьет, Марат вовсе не удивился: его предположения полностью подтвердились. Ну хорошо. Как говорил когда-то дедушка Ленин, мы пойдем другим путем.
И путь вскоре нашелся. Шеф
Профессор, как его называли приближенные, или Анатолий Палыч, был мастером своего дела – ковал неокрепшие юные души с мастерством виртуозного кузнеца. Он уже не впервые собирал всякие группировки и союзы, направляя их на нужные мишени. На Палыча можно было положиться.
Как и предполагалось, Сазонов легко попался на крючок, сам Марат при этом лишь едва засветился – мол, мимо проходил, – однако сумел подсунуть мальца профессору. И теперь оставалось только пожать урожай.
– Ненавижу! – прохрипел Марат, стискивая подушку, словно это было горло обоих Сазоновых. – Ненавижу!
И эта была абсолютная правда. Именно ненависть заслоняла в нем все остальные чувства. Именно она поднимала его по утрам на проклятую работу, заставляла терпеть и ждать…
Николай Сазонов когда-то, застав Марата врасплох, заставил его выложить ряд сведений и подставить Шефа. Ну что же, пришел черед расквитаться.
Хорошо, что Лиля сама отменила встречу. Не пришлось выкручиваться – ложь Сашка не выносил.
Он появился на площади у «Олимпа» где-то без четверти час. Заметно было, что организаторы митинга подошли к вопросу грамотно – именно сегодня администрация округа организовала у рынка, который был совсем рядом, народную ярмарку. По дороге Санек заглянул и туда, посмотреть краем глаза. Ярмарка была в самом разгаре. Ясно было, что сегодня людей на рынке особенно много, не исключено, что часть из них после представления заглянет и в торговый центр… Нетрудно было догадаться, что некоторые пацаны после митинга непременно забредут и на рынок. Что начнется!..
У «Олимпа», в небольшом сквере перед зданием, потихоньку уже собиралась жиденькая массовка – несколько десятков пенсионеров в советского вида старых пальто.
– Вот бы Сталина сюда, он бы разогнал всех торгашей, – услышал Санек в толпе чей-то желчный шепот.
– Ничего, наше время еще придет. Доживем ли только? – прошамкал другой.
«Скоро начнется», – понял Саня.
И действительно, в толпе возникло несколько плотных, коротко стриженных молодых людей с сосредоточенными лицами. Они деловито сновали туда-сюда и быстро соорудили нечто вроде помоста, на который поднялся средних лет полноватый мужчина.
– Братья! Товарищи! Приветствую вас! Большое спасибо, что пришли сегодня на митинг, не остались равнодушными к судьбе своей Родины и, в конце концов, наших с вами детей, – хорошо поставленным баритоном произнес он. – Мы собрались здесь, чтобы выразить гражданский протест против произвола
Санек ожидал, что это будет Палыч, но вышел совсем другой дядька, хотя и начал говорить очень похожие слова. Саша отошел к соседнему дому и наблюдал за всем со стороны, не смешиваясь с толпой.
Пацаны с тусы, видимо, решили прийти на митинг организованно. То тут, то там узнавал Санек знакомые физиономии. Пока признаков нетерпения парни не выказывали, вели себя степенно, но это было затишье перед бурей. Очевидно же, что у каждого из них руки сейчас чешутся и ждут они только потому, что знают: впереди предстоит веселье.
Вскоре площадь наполнилась огромной толпой народа. Большинство ее составляли спортивного вида парни разных возрастов. К «Олимпу» подтянулись не только местные, но и пришлые пацаны из других районов, видимо, клич прошел по всей Москве. Саньку стало не по себе: вот заваруха будет!
На импровизированной сцене появился Палыч – обвел глазами площадь, победоносно улыбнулся. Молодцеватый, подтянутый и собранный, чисто выбритый, он выглядел просто великолепно. Харизматично – так, кажется, это теперь называется.
Оратор начал говорить – казалось бы, дельные и правильные вещи. Только Санек был настроен критически и сразу же уловил то, чего не замечал раньше. Палыч весьма искусно манипулировал понятиями, лозунгами и прописными истинами, произносил разумные и справедливые фразы, с которыми согласился бы каждый, и тут же добавлял что-нибудь двусмысленное. Доверчивый слушатель автоматически воспринимал это тоже как правду… Но то была уже не правда, а тщательно замаскированная ложь.
То тут то там начали раздаваться выкрики типа «правильно», «молодец», «даешь» и прочие восторженные вопли. И вот уже один парень, высокий толстяк в вязаной шапочке, махом допил пиво, а пустую бутылку кинул в сторону центра. Цели она не достигла, но за ней следом полетели другие. Пенсионеры бросились врассыпную. Поднялась паника. Тут случилось странное: словно по команде пацаны достали припрятанное в бесформенной одежде оружие – кто камень, кто бутылку, а кто и кусок арматуры – и двинулись к центру.
Санек искал глазами Палыча, но тот вместе с помощниками уже куда-то исчез с помоста.
Санек судорожно вынул из кармана мобильный и дрожащими руками начал набирать номер.
Первые несколько секунд ничего не было слышно – словно затишье перед бурей. И вдруг началось – площадь взорвалась криками и шумом. А потом – быстро и бесшумно наполнилась людьми в бронежилетах и масках.
«Все, как тогда», – мелькнуло в голове.
Но на этот раз все кончилось гораздо быстрее. Уже через пятнадцать минут из центра стали выводить парней с заложенными за спину руками. Почти никто не успел убежать – да и как бы? В здании был только один основной вход.