Тот, кто стоит за плечом
Шрифт:
На день рождения родители подарили ей серьги с бриллиантами. А Лиля, в свою очередь, сделала то, на что решалась уже несколько дней. Склонив голову, стараясь выглядеть как можно наивнее, она сказала:
– Я больше не могу так жить! Одна тоска! Я согласна вернуться в университет. Постараюсь как-то сдать эту сессию.
Она искоса посмотрела на родителей и с раздражением отметила, как заблестели от накатившихся слез глаза матери и как самодовольно ухмыльнулся отец – мол, вот, какой я хороший, сломал все-таки дочь.
Потом начались нотации от обоих. Через фразу говорилось «я так и знал» или «знала»,
Родители поверили. Уже через два дня они ушли из дома, не заперев дочь. У нее все было готово. К своим драгоценностям она не забыла доложить и новые серьги с бриллиантами и сотовый телефон, который наконец вернулся к ней. Она хорошо знала дорогу до Кутузовского – в квартиру, где жил Марат. Он уже ее ждал.
Лилька до того была погружена в свои мысли, что не сразу услышала, как отворилась дверь. Она увидела его, когда он уже был в коридоре – стоял, опершись на арку, и смотрел на нее. Боже, в его глазах нет никакой любви! Она прочитала в его взгляде отвращение и даже раздражение. Когда он стал так к ней относиться?
– Ты что, до сих пор спишь? Чего пожрать приготовила?
– Я… я… ничего. Я не успела. – Лилька всхлипнула, понимая, что сейчас разразится гром. Так и вышло. Марат прошел в комнату прямо в обуви и, размахнувшись, ударил ее по лицу. Больно, оглушительно, так, что ее даже отклонило в сторону.
– Сука! Тварь! Ты что тут у меня, как растение живешь? На хрен ты мне такая нужна? Вставай, дрянь! И вали на кухню, пока я тебе не врезал еще…
Лилька плакала, растирая по лицу слезы.
– Марат, пожалуйста. Не надо…
Но это его совсем не разжалобило. Подойдя к ней поближе, он нагнулся так низко, что его острый нос едва не касался ее носа.
– Ты что, дура, меня не слышишь? Я тебе чего говорю – на кухню, тварь! Жрать готовь!
– Марат, Марат, – рыдала Лилька. – Дай мне сначала. Пожалуйста! Я не могу встать весь день без этого. Дай! Ты же обещал!
Он вытащил из кармана пакетик и швырнул на пол. Лилька как голодная одичавшая дворняга подобрала пакетик, высыпала содержимое на столик, стоявший в углу, вдохнула.
– Слышь, ты, коза хренова! Запомни, это твой последний бесплатный кайф! Я тебя предупреждал, помнишь?
– Угу, – ответила Лилька, даже не слушая его. Ей было так легко и беззаботно, все остальное – и даже Марат со своими проблемами – отошло в сторону. Зачем думать о плохом, когда так клево сейчас?! И как же все-таки здорово, что она с Маратом!
С травы на порошок она перешла быстро, буквально за несколько вечеров. С того момента, как сбежала из дома, она почувствовала себя другим человеком. Она на воле, она может глотать этой свободы столько, сколько пожелает. Она и жила, радуясь жизни. Правда, это продолжалось недолго. Все чаще Марат стал пропадать по вечерам, все реже брал ее с собой в клубы
– У тебя другая, да? – робко спросила она.
– Чего ты фигню мелешь? – Марат сразу стал каким-то раздраженным и нервным, и Лилька поняла, что попала в точку.
– У тебя другая, я это вижу. – Она сглотнула слезы. – Эти звонки по ночам, сообщения. И ты стал другой. Ты грубишь…
– То, что у меня происходит с другими людьми, тебя не касается. Будешь лезть куда не надо, совсем ничего от меня не получишь. Ясно?
Ее ярость мгновенно исчезла. Лильке стало страшно, больно и обидно – все одновременно.
– Ясно… Прости, Марат…
С того самого вечера все стало еще хуже. Он совсем перестал ее замечать – приходил поздно, не объясняя, где был и с кем. От него пахло женщиной, а глаза его горели так, как раньше, когда у них с Лилькой все только начиналось. Она замечала это и молчала, стараясь подавить обиду. Лиля чувствовала, что теперь она стала совсем другой, внутри ее поселилось два жалких существа. Одно из них – глубоко несчастная девушка Лилия, чувствующая себя покинутой, нелюбимой, ненужной и в то же время осознававшая себя жуткой стервой, потому что бросила дом и родителей, отгородилась от всего мира. Девушка, которую прямо на глазах предает любимый человек, но она не в силах ничего сделать, потому что зависит от него. Существо это рвалось из порочного круга, строило планы покончить с этой серой жизнью, вернуться в родной дом и все изменить. Другая же сущность Лили – прямая противоположность этой, довольная жизнью, любящая Марата и считающая, что ничего нет плохого на этом свете – эта Лиля просыпалась после очередной дозы и заставляла ту, первую, исчезать. Вторая Лиля медленно убивала первую.
8
Черный «Шевроле» во дворе вовсе не был случайным. Это Николай четко понял, когда вечером к нему подошли двое.
– Папаш, дай закурить! – сказал один, в то время как второй, размахнувшись, бил по голове монтировкой.
Спас Сазонова опять-таки инстинкт, а еще долгая практика. Николай видел не одного наркомана и давно уже научился узнавать их по глазам, по мельчайшим, ускользающим от нетренированного взгляда признакам. И сейчас, еще не до конца поняв, в чем дело, он отпрянул. Удар пришелся по касательной, но и этого хватило, чтобы он рухнул на землю.
– Слышь, Кабан, а это тот мужик или нет? – спросил, наклоняясь над ним, парень с монтировкой. – Вот кора, если мы не того замочили?..
– Или не замочили. Он дернулся как-то, как раз когда ты ударил, – добавил второй. – И это вариант похуже будет. Шеф с нас три шкуры спустит… Ща, погодь, фонарик достану – все и проверим.
Под этот неспешный деловой разговор Сазонов очнулся. Потом, если будет такая возможность, разберется со своими повреждениями. Сейчас главное – сгруппироваться, не дать подонкам убить себя, словно свинью. Главное – не выдать себя ни одним движением и…