Тот, кто убил лань
Шрифт:
Письмо от девушки. Оно было двухмесячной давности...
"Дорогой мой, мне стыдно за тебя, — писала она. — В госпитале я встретила раненого Кезыма Абухба, который хорошо знает тебя. Он сказал, что тебя называют не по фамилии, а по кличке Хыхьча, так как сам ты, будучи очень осторожным, советуешь другим быть такими же. Он сказал, что все другие конники смелые и храбрые, а ты отсиживаешься за их спинами. Мне очень обидно было слышать такое. Что с тобой? Неужели ты и в самом деле трус? Прошу тебя, во имя нашей будущей жизни, я ведь жду тебя
На этом письмо обрывалось.
Нас не интересовало его продолжение. Все понятно. От души жаль было Мрамба Кобзача, нашего Хыхьчу, который погиб как афырхаца. Хотелось, чтобы девушка знала об этом и гордилась им.
Отец и сын.
Перевод С. Трегуба
Рождаются все люди одинаково, а умирают по-разному. Никогда не спрашивают, как родился человек, а всегда спрашивают, как он умер. Поэтому нужно прожить жизнь и умереть так, чтобы близким не пришлось краснеть за тебя.
Об этом не раз напоминал детям их учитель — всеми уважаемый Царгуш Мамат.
К нему-то в горное село Куламба и отдал на воспитание Дбар Рабыдж своего единственного сына Таиба. С тех пор прошло шестнадцать лет. Таиб за это время видел своих родных только несколько раз. Но вот скоро должно было состояться его торжественное возвращение в родной дом.
Но этому не дано было свершиться!
Во время одного из разбойничьих набегов на село Куламба Таиб был смертельно ранен. Узнав о несчастье, Дбар Рабыдж отправился к сыну.
Когда Таибу сообщили о приезде отца, он собрал последние силы и встал на ноги, в знак уважения к отцу. Раны его от напряжения раскрылись, хлынула кровь, и юноша на глазах у отца скончался.
Тогда опечаленный Дбар Рабыдж сказал: — Был бы из него настоящий человек, жаль, погиб рано.
Остроумный Чачв Чагу.
Перевод С. Трегуба
Люди говорят, что скупого, как и горбатого, только могила исправит. Но остроумный Чачв Чагу так пристыдил скупую вдову Хьфафу, что она если и не изменилась, то все же надолго запомнила его.
Чачв Чагу пришел однажды к Хьфафе, и та угостила его самым что ни на есть скромным обедом — мамалыгой с фасолью. В это время на пороге ее пацхи закудахтал большой, жирный петух.
Хозяйка прогнала петуха и при этом добавила:
— Если бы ты был зарезан и зажарен, то доставил бы удовольствие моему гостю.
Чачв Чагу не полез в карман за словом. Он сказал в тон Хьфафе:
— Когда я шел к тебе, видел в кооперативе чудесные шелковые шали. Если бы хоть одну из них на тебя накинуть, ты стала бы куда красивее, нежели была до замужества.
Хьфаф вспыхнула и прикусила язык.
Находчивая Заза.
Перевод
Заза — нареченная невеста Мамсыра — отказалась выйти за него замуж. Это вызвало в селе неприятные для жениха толки. Родственники Мамсыра явились вместе с женихом к братьям Зазы и с угрозами стали требовать невесту. Братья растерялись: что делать?
Но сестра выручила их.
— Я объясню вам причину моего отказа, — успокоила она пришедших. И с усмешкой обратилась к Мамсыру: — Слово, данное тебе, я выполню в том случае, если ты тоже выполнишь свои обещания. Мне известно, что ты обещал уже девяти девушкам жениться на них и ни на одной не женился. Так вот, сперва женись девять раз, а потом уже приходи ко мне.
Заза гордо подняла голову и вышла.
Что было делать пристыженному Мамсыру?! Он будто в рот воды набрал.
Все разошлись по домам, хваля находчивую Зазу и смеясь над опростоволосившимся Мамсыром.
Эдги-Джук.
Перевод С. Трегуба
..Одного из множества слуг князя Таташа звали Эдги-Джук. Джук — по-абхазски горб. Эдги-Джук был действительно горбатым.
Князь Таташ послал его как-то в соседнее село к другу своему Чичину, пригласить того на званый обед.
Чичин сидел в кругу гостей и пировал, когда ему сообщили, что от Таташа пришел человек. Он приказал позвать его. Эдги передал приглашение князя Таташа.
— Что-о-о-о? — заорал вдруг Чичин, увидев горбуна — Князь Таташ не нашел лучших слуг послать ко мне?
— Лучших он послал к лучшим, а к тебе послал меня, — ответил Эдги.
Обед у скупых.
Перевод С. Трегуба
Скупы были хозяева. Долго разговаривали они с гостем за пустым столом.
— Ты бы хоть мамалыгу сварила и подала к столу. Гость небось проголодался, — сказал жене хозяин.
— Мамалыгу считай уже поданной. Ты лучше поставь бутылку вина на стол, — ответила жена.
— Вино считай уже поставленным, — ответил муж.
— Ну, а что касается меня, — сказал им обоим гость, — то считайте, что я уже и поел и попил.
Умолкнувший дрозд.
Перевод С. Трегуба
Лесных птиц беспокоило молчание дрозда; всегда веселый, поющий, он вдруг загрустил и умолк. Птицы окружили его:
— Что с тобой стало? Ты ведь знал так много песен, так звонко пел их и доставлял нам такую радость! Спой снова что-нибудь!
Дрозд с грустью ответил:
— С тех пор как ястреб, кружась надо мной, коснулся моей головы, я позабыл все свои песни, кроме одной — песни страха. Ее ли петь вам?! Пусть никто никогда ее не услышит!
Коза и волк.
Перевод С. Трегуба
Трепещущая от страха коза спасалась от волка. Наконец-то она очутилась на таком выступе скалы, куда волк не мог забраться. Ринулся было волк, но напрасно. Не достать ему козы. Сел он на задние лапы, завыл от злости и стал смотреть на козу жадными глазами.