Тот, кто живёт
Шрифт:
В столовую заходил и рассаживался на свои места третий отряд. Среди прочих была и Алиса. С перчатками в одной руке и шлемом - в другой. Всё это она, как и остальные ашки, положила на длинную скамью рядом со входом, после чего протопала к столу, где её уже ждал отварной картофель с укропом, кусок паровой трески без костей, маринованный огурец, пачка печенья и кружка вишнёвого киселя. Со своего места Слава видела, как к ней со спины выскочила сестра, чмокнула в щёку, и пока Алиса поворачивала голову, попыталась стянуть печенье
– Я сейчас, - Слава поднялась, вылезла из-за стола и отправилась прямиком к Двойкиной. Изумлённые вэшки проводили её и приготовились к зрелищу.
– Чо надо, зубрила?
– грубо спросила Двойкина, стоило Славе приблизиться.
– Ничо. Ведро вот ищу.
– А!
– оживилась Алиса.
– Ведро? А что, пилотки не в моде уже?
За спиной у Алисы кто-то из ашек прыснул.
– Впрочем, от головы зависит, - закончила Алиса мысль, и хихиканье вокруг стало ещё заметнее.
Славе захотелось провалиться сквозь землю или на худой конец огреть кой-кого по рыжей башке книжкой «О пользе вежливости». Вместо этого она бесцеремонно взяла да и затянула Алисин галстук на шее.
– А ну руки убрала!
Слава сделала шаг назад и демонстративно подняла ладони.
– Ай-ай-ай. Только не бей!
Краем глаза она отметила, как окружающие начали стягиваться со всей столовки в предвкушении если не драки, то по крайней мере конфликта.
– Майорова, чего тебе надо, а?
– запальчиво спросила Алиса, и в интонации сразу же содержался ответ: «По мозгам тебе надо!»
Слава на правах зачинщицы театрально развела руками, обращаясь не столько к Двойкиной, сколько к окружающим:
– Да мне-то ничего! Вот только кое-кто сегодня полез драться первый и даже не извинился.
– Очень тебе нужно моё извинение! Что ты лезешь, а? Что тебе не сиделось?
– Моё дело!
– Слава чуть повысила голос.
– Но мы же не будем выяснять отношения здесь и сейчас! Ты ж такая что-то тихая. Перед коллективом боишься показать, кто ты есть, а?
В тишине стало слышно, как Олимпиада шёпотом спросила у Кати, не объелась ли Майорова белены.
Потом опомнилась Алиса:
– Да кем ты себя возомнила?
И - хлоп - на плечо Двойкиной легла ручка Алёны Быстровой, командира третьего отряда. Огонь в глазах Алисы тут же убавился.
– Да ну тебя!
– и Двойкина забрала тарелку и стакан, ушла в дальний угол и уселась за свободный стол.
В кругу всеобщего внимания остались только Слава и Алёна. Последняя мягко улыбнулась и проговорила очень даже не мило:
– Я не знаю, зачем тебе это, но не нужненько устраивать у нас здесь конфликты и ссоры, пожалуйста.
И прежде, чем Слава успела привести какие-либо доводы. Прибавила:
– Из-за инцидента на остановке Алисе стыдно, а я как командир отряда, приношу тебе за неё извинения. Мы все и Алиса в частности уже сделали правильные выводы.
Стало тихо. Надо было отвечать - все вокруг ждали.
– Извинения приняты. И - спасибо. И, наверное, я тоже прошу прощения за этот цирк.
– Принято. Больше так не делай, - и Алёна, развернувшись, направилась на своё место.
Представление отменилось, клоуны поснимали красные носы, и пионеры стали расползаться по местам.
Слава постояла ещё чутка, не зная, куда себя девать, после чего вернулась за свой стол.
Тут же рядом возникла Олимпиада:
– Ты чего это?
– Да так, - Слава потупилась и сделала вид, что проверяет, не осталось ли в кружке киселя. Как будто он мог там появиться сам.
– Смотри мне, Майорова! Не барагозь.
И вожатая снова удалилась к другим взрослым.
– Ничего себе ты отчаянная, - с каким-то даже одобрением молвила Катя.
– Ничего особенного, - Слава пожала плечами, - сама не знаю, зачем это начала.
– Мне показалось, или ты была удивлена, что у Алиски тип А?
«И вот что тут сказать?»
– Показалось, наверное. Мне бы и самой так показалось. Так прикидываю - я действительно странно себя повела, извини.
– Да ладно. Идём в корпус, - Катя дружелюбно похлопала Славу по плечу, и тут же повысила голос, обращаясь уже к отряду:
– Четвёртый отряд! Строимся на улице!
Вышли на свежий воздух, вдохнули аромат остывающей после дневной жары листвы и хвои. Без лишних слов построились.
– Четвёртый отряд - вольно!
– скомандовала Катя.
– Напра-во! В расположение отряда шагом-арш!
И вдруг:
– Песню запе-вай! Раз! Раз! Раз-два-три! В буднях великих строек!
– В весёлом грохоте, огнях и звонах!
– подхватили пионеры.
Снова Катя соло:
– Здравствуй, страна героев!
И снова всем отрядом:
– Страна мечтателей, страна учёных!
И дальше уже стройно вместе - аж сами не заметили как, забыв о команде «вольно», перешли на чеканный марш:
Ты по степи, ты по лесу,
Ты к тропикам, ты к полюсу
Легла родимая, необозримая,
Несокрушимая моя!
Почему-то Слава безошибочно чувствовала то, как этот новый для неё отряд уже привык исполнять этот марш. Точно всё было отрепетировано, и каждый знал, где вступать, и это ощущалось на каком-то внутреннем уровне, хотелось включиться в это общее единение и искренний восторг, гордость за свою страну и своих товарищей.
Поэтому Слава даже не удивилась, когда Катя вдруг выкрикнула: