Тот Самый Мужчина

де Рамон Натали

— Потому-то Клод и просил меня не закрываться в ванной, чтобы кошка могла ходить взад-вперед…

— Верю, верю! У вас ничего не было! Но слушай дальше! Дочери требуется кровь для переливания, Клод, естественно, готов стать донором, тут-то и выясняется, что он ей не родной отец! По счастью, это маленькое недоразумение не меняет его чувств по отношению к дочери, она выздоравливает, но уезжает от злых языков в Марсель, где вскоре и вполне удачно выходит замуж за моряка. Все!

Как говорят индейцы: хау, я все сказал! — Марта торжественно подняла руку. — Твоя очередь!

— Я видела их свадебную фотографию на столе у Клода.

— А по порядку можно? Если хочешь, встречу с Бруно я разрешаю тебе опустить и не объяснять, почему ты от него сбежала. Я и так знаю — он пошлый, мерзкий, жадный и старый импотент. — Марта всегда отличалась проницательностью и резкостью суждений в разговоре с близкими, но я даже вздрогнула, когда она в точности озвучила мои мысли.

Я постаралась покороче пересказать ей все мои события, Марта выразительно сопереживала, а потом заявила:

— Уверена, твой Клод — просто раритет и невероятная удача. Дай мне сказать. Мы все привыкли считать идиотами тех мужчин, которые совершают благородные и невыгодные на обывательский взгляд поступки. А мужчины должны поступать так, и именно это нормально, а идиоты — те, кто так не делают. Моего Жюля тоже многие называли идиотом, когда он забрал к нам племянника. Со своими перманентно разводящимися и сходящимися родителями Огюст оказался бы в лучшем случае в интернате, если не в приюте, а там, глядишь, где еще и похуже.

— Марта, просто ты сама героическая женщина. Я бы вряд ли решилась взять чужого ребенка.

— У тебя есть Жан-Поль. Захочешь, успеешь родить и Клоду. Эта стерва ведь сто раз залетала от него. А я-то не могу, сама знаешь. Я уверена, он не подведет и в койке!

— Теперь-то ты веришь мне, что у нас с Клодом ничего не было?

— Да койка ерунда! Нет, конечно, без интима ничего не получится, но разве это главное в мужчине?

Зазвонил телефон.

— Что же, по-твоему? — Я сняла трубку.

— Ой, а ты дома? — удивилась моя кузина Аннель. — Я хотела позвонить тебе на работу, а ты дома.

— Риторический вопрос, — сказала Марта.

— Да, привет, Аннель. Спина разболелась.

— Тем более с твоей спиной, — пояснила свою мысль Марта.

— А мы все чуть с ума не сошли! Звонит какой-то полицейский, говорит про какого-то Клода! Ты не снимаешь трубку!

— Аннель, я лежу в постели, я не могу подойти к телефону!

— Твоя бестолковая кузина? — догадалась Марта, и я кивнула.

— Но ты же разговариваешь сейчас со мной, могла бы сама позвонить мне вчера. Кто такой Клод?

— Клод…

Аннель, долго рассказывать.

— Она с работы? — спросила Марта.

Я помотала головой. За всю жизнь Аннель не работала ни одной минуты.

— А сержант Грийо? Почему у него твой мобильный? Тебя арестовали?

— Аннель, я заболела, лежу дома в постели. Профессор Альме пришлет мне сестру, чтобы сделать уколы. Сама посуди, была бы я дома, если бы меня арестовали?

— Тогда почему, когда я звоню на твой мобильный, сразу говорят: «Сержант Грийо у аппарата»? До этого он обзвонил всех, а ты, оказывается, в постели. С Клодом?

— Пусть приезжает, — Марта нетерпеливо махнула рукой, — я ей в пять секунд все объясню. Скажи, что тебе трудно говорить.

— Аннель, приезжай, мне трудно говорить.

— Ты по-честному так больна? А доктора вызывала? Почему ты сразу не позвонила мне? Я вызвала бы.

— Клер, заканчивай! Мне еще много чего надо тебе сказать, — жестикулируя, шептала Марта. — Приедет, я ей все сама объясню! Повидаетесь заодно.

— Аннель, приезжай, поговорим. Марта откроет тебе дверь.

— Марта ван Бойгк! — восторженно взвизгнула кузина. — Я сто лет не видела ее! Я купила ее новую книжку! Ты договорись, чтобы она мне ее тоже, как те, подписала! Мне так все в фитнес-клубе завидуют! Тебе привезти чего-нибудь?

— Все есть. — Я поторопила ее и повесила трубку. — Еще одна твоя почитательница.

— Высокоинтеллектуальная?

— Исключительно. Так что ты хотела сказать мне?

— Видишь ли, — начала Марта, но телефон зазвонил снова.

— Всё, Марта, все проснулись, не будет нам теперь покою. — Я сняла трубку. — Слушаю.

— Это президентский дворец? — официально осведомилась моя школьная подруга Аньес, теперь она сама работает в той же школе. — Офицер, могу я узнать, как самочувствие секретного агента Лапар?

— Во-первых, у секретных агентов не бывает фамилий, мадам, — в тон ей возразила я, — а во-вторых, почему сведениями об их самочувствии должны располагать в аппарате президента?

— Аньес? — спросила проницательная Марта.

— Кто же еще? — шепнула я. Из всего моего окружения Марта симпатизирует только ей, причем искренне.

— Клер, я так рада, что ты жива! Можно, я к тебе заскочу, чтобы увидеть это собственными глазами?

— Пусть тоже приедет, а то мы вдвоем с ума сойдем с твоей кузиной. Скажи ей!

— Ты там не одна, Клер? Если не одна, я не приду. Я тебе потом из дома позвоню, мне сейчас пора на урок.

— У меня Марта, Аньес. Мы пьем шампанское. Приезжай, она тоже будет рада тебя видеть!