Тот самый непобедимый
Шрифт:
В этот-то момент Один и оглянулся. Схватив рог, ас стал трубить тревогу.
– Рассыпаться! Всем врассыпную!
– кричал он, надрывая голос.
Многие воины так и не поняли, что случилось, когда камни с неба обрушились на их головы. Они не услышали голоса своего командира, но, увидев, что происходит, сообразили, что надо делать.
Кавалерия начала рассредоточиваться по полю, и вновь обрушенный каменный дождь собрал меньше жертв. Хейд разозлилась и низвергла с небес новые валуны, однако к тому времени асы успели полностью рассеяться по равнине,
Молния вылетела из пальцев великой колдуньи и понеслась в спину отважному асу, но конь Одина оступился, и огненная стрела ударила мимо.
Хейд пришла в бешенство - такого никогда не было, чтобы она промахивалась! Колдунья пустила еще одну молнию. Конь аса сделал невероятный зигзаг, и она обожгла землю рядом с копытом животного. Ведьма выпустила еще один смертоносный сгусток огня, и опять мимо.
– О Создатель, за что ты помогаешь этому рыжеволосому дикарю, отводя от него мои стрелы?!
– взвыла колдунья.
Она собрала воедино всю свою волю и метнула молнию вновь. Вся ее ненависть и желание убить проклятого аса сосредоточились в этом броске. Хейд не могла промахнуться, и она не промахнулась.
Жеребец, несущий Одина, вдруг остановился и, развернувшись, взвился на дыбы. Огненная стрела, нацеленная в спину всадника, поразила в грудь верное животное. Конь упал на передние ноги и в последний раз скосил глаз на своего двуногого друга.
– Гринфил, товарищ мой, не оставляй меня, я люблю тебя, словно брата,стонал Один, обливаясь слезами, но конь уже не слышал хозяина.
Хейд была поражена происшедшим, она застыла от удивления, даже ругательства не могли сорваться с языка. В этот момент где-то в глубине ее сознания возникла мысль о тщетности этой битвы и вообще всей многовековой войны против асов. Но мысль была слабой. Злоба снова взяла верх, и ведьма бросилась к своей жертве.
Гринфил был убит недалеко от позиций асов. Один, склонившийся над своим верным конем, оставался последним, кто не покинул равнину.
И теперь асы кричали с гребня вала, зовя Одина, но он, убитый горем, не слышал их. А тьма все сгущалась над его головой. Хейд медленно снижалась, желая в этот раз ударить наверняка.
Отцовское сердце Бора, наблюдавшего с вершины холма, не выдержало зрелища смерти, неотвратимо приближающейся к сыну. Старый ас вскочил в седло и погнал скакуна на равнину.
– Эй, Один, прошу тебя, очнись!
– прокричал старик, осадив коня возле рыдающего сына.- Ты потерял друга, но подумай, как буду печалиться я и как станут сокрушаться твоя жена Фригг, твои братья и друзья, а дети твои осиротеют.
Один поднял глаза, взгляд его прояснился.
– Я иду, отец,- проговорил он и запрыгнул на лошадь впереди Бора.
Старик дал скакуну под ребра, и жеребец во всю прыть помчался к позициям асов.
Хейд готова была рвать на себе волосы.
Один почувствовал жгучую боль в спине и увидел, что отец падает с лошади. Старик свалился на гребень вала, а Один следом на руки товарищей.
Последняя неудача окончательно вывела великую колдунью из себя.
– Ну, ненавистные варвары, вы противопоставили свою волю моей, но я покажу вам, что я одна сильнее всей армии, которую привела сюда! Я сама разделаюсь с вами!
Хейд вновь взмахнула руками - град камней обрушился на обескураженных асов. Ведьма сыпала и сыпала тяжелые валуны и мелкий щебень. Неприятельские воины внизу бежали к воротам города, надеясь укрыться за его стенами. Укрепления были брошены, окажись здесь сейчас хоть небольшой отряд ванов, они без труда бы заняли валы.
Ведьма выбивалась из сил, погребая под слоем гранита десятки асов. Увлеченная своим занятием, она чуть не столкнулась с постаментом, на котором стояло изваяние Олафа. Хейд взглянула на фигуру и встретилась взглядом с Торк-ландом.
– Привет, старуха, как жизнь после пожара?
– полюбопытствовал ярл.
Лицо Хейд расплылось в кровожадной улыбке.
– Так вот кто виновник всех моих неудач! Глупые асы никогда не додумались бы сотворить такое. Это был ты! Я, дура, гадала, какое участие ты принял в этом деле, но теперь все стало на свои места. Все-таки мои слуги добрались до тебя, хотя и не сумели выполнить задание до конца. Если бы я раньше узнала, что за монумент воздвигли асы на холме, все было бы по-другому, но ничего, я отыграюсь на тебе, воин из другого мира.
Страшный смех заглушил стоны умирающих у подножия постамента. Ведьма отлетела от Торкланда и пустила молнию. Огненная стрела не сразила Олафа, сделанного из чистого золота, но то место, куда она попала, сплавилось И стекло вниз каплями расплавленного металла.
– Да тебя еще не так-то просто убить!
– ухмыльнулась Хейд.- Ну ничего, у меня есть время. Твои друзья бессильны мне помешать!
Ведьма выпустила еще две молнии, жидкое золото вновь потекло вниз по колонне.
Викинг не чувствовал боли, но понимал, что с каждой новой вспышкой теряет в весе. Когда-нибудь это должно было закончиться.
Хейд подняла руку, готовясь бросить новые стрелы, и вдруг вспыхнула живым факелом.
Вопль нестерпимой боли взмыл к небесам. Колдунья металась в огне. Она упала на землю и дико кричала, корчась от боли. С нее сползала обуглившаяся кожа, воздух наполнился нестерпимым запахом горелого мяса. С чистого неба ударил ливень, вызванный магией умирающей ведьмы, но огонь, объявший тело Хейд, не гас.
Стенания колдуньи стали слабеть. Пришло время, и она замолчала. Да и весь мир вокруг Торкланда как-то неестественно затих, вероятно переживая одно из своих изменений. Закат стал непривычно прозрачен, словно впервые умытый возникшим ниоткуда дождем.