Тот самый непобедимый
Шрифт:
– А если они применят колдовство?
– засомневался Торкланд.- Может, все-таки просто взять меч и всех убить?
– Нет, колдовство подействует, если мы попробуем покрасить твои волосы с помощью колдовства. Но у меня есть отличная черная краска из бузины.
Олаф задумчиво почесал затылок. Ему было жалко своей замусоленной рыжей бороды, он в последний раз вытер грязные руки о светлые волосы:
– Хрен с тобой, красотка, давай свою бузину.
ГЛАВА 2
– Ax ты, мерзкая ведьма,
– кричал черноволосый здоровяк, замолкая лишь для того, чтобы пнуть ногой молодую женщину, которую он тащил по улице, небрежно намотав ее волосы на кулак.
Редкие прохожие, встречающиеся им на пути, пытались укрыться в переулках, и лишь молодые парни в кожаных доспехах, подпоясанные короткими мечами, останавливались и, тыча в несчастную пальцем, громко смеялись.
– Эй, громила, а не помочь ли тебе? Девка шустрая, смотри, сам не справишься!
– раздавались их возгласы.
– Заткните свои смердящие глотки, проклятые сборщики навоза!
– кричала девушка, обливаясь кровью, смешанной с пылью, покрывающей мостовую.
– Молчать, рыжая шлюха!
– басил воин, тащивший девушку, и твердой поступью продолжал двигаться вперед, не обращая внимания на нечеловеческие корчи женского тела. Лишь время от времени, для порядка, слегка поддавал ей носком сапога под ребра.
– А он и вправду сам справится,- говорили парни и шли своей дорогой.
Так Олаф прошел через весь город, направляемый тихими подсказками Ундин, и приблизился к центральной площади.
Конечно, Торкланд дубасил женщину не так сильно, как это казалось со стороны. Но все-таки, чтобы выглядеть правдоподобно, ему пришлось прикладывать некоторую силу. Синяки и ссадины на теле аскирии были вполне настоящими. Что же, мужественная женщина накануне вечером сама просила Олафа об этом, ведь надо было провернуть дело так, чтобы ни один ван не догадался про их истинные намерения. К тому же Торкланд, пиная Ундин, хоть и рассекал до крови ей кожу, но целился лишь в те места, попадание в которые не могло нанести ей каких-либо увечий. Зато девушка старалась вовсю, от души изливая проклятия на всех ванов до пятого колена и отчаянно кусая Торкланда за ногу.
Викинг втащил Ундин на площадь, встал в нескольких шагах от клетки с узниками и, отпустив своей пленнице очередной подзатыльник, крикнул двум воинам, сидящим на корточках и увлеченным игрой в кости:
– Эй вы, лентяи, а ну пропустите меня, я привел вам ту, которая будет кормить кровавым мясом этих дикарей!
– Олаф кивком указал на пленных в клетке.Ну и скрасит вам времяпрепровождение. Если, конечно, сможете ее усмирить,- тихо добавил он.
– И перевел взгляд. Сквозь прутья на него смотрели десятки ненавидящих глаз. Он весело подмигнул им. В ответ из клетки в его сторону вылетел здоровенный плевок и расплющился, ударившись о магическую стену.
Еще входя на площадь, Олаф определил границы невидимой стены по отпечаткам ног на пыльной мостовой, которые обрывались на расстоянии десятка шагов от клетки. Благодаря своей наблюдательности,
Те мигом забыли о своем занятии и повернули к нему головы.
– А, еще одна ведьма!
– радостно вскричал один.- Не захочет работать, так мы ее просто попользуем до смерти, эти все равно не передохнут. Слышал, парень, ведьма Хейд сегодня прибывает.
– Эй, Оргар, иди сними вуаль,- позвал второй стражник.
Из-за тюрьмы вышел третий ван, больше похожий на колдуна, нежели на воина. Его короткий меч неуклюже свисал с бедра, все время цеплялся за ногу и путался со множеством других непонятных предметов, на шнурках привязанных к поясу старика. От взгляда Торкланда не укрылся и большой ключ, болтающийся у него на ремне среди всякой всячины.
Колдун подошел к вновь прибывшим и сделал в воздухе замысловатый пас рукой.
– Проходи,- скупо сказал он. Торкланд грубо толкнул Ундин к ногам колдуна и сделал шаг вперед, оказавшись прямо перед двумя охранниками.
– Что-то я тебя, парень, не знаю, ты откуда прибыл?
– высказал запоздалое сомнение один из стражников, пристально вглядываясь викингу в лицо.-Первый раз вижу нашего с рыжими бровями.
– Сейчас узнаешь,- ответил Олаф, доставая из ножен свой грозный полутораручный меч.
Первым упал самый наблюдательный ван, едва успев обнажить оружие. Второй пытался сопротивляться. Парировав удар Торкланда, он на мгновение скосил глаза на колдуна, надеясь на магическую поддержку в борьбе могучим воинам. Но увидел лишь маленький стилет, торчащий из груди старика, и гордую аскирию, склонившуюся над оседающим телом. Это было последнее, что видел ван в своей жизни.
Асы за решеткой загалдели, недоумевающе глядя на Ундин.
– Это Олаф Торкланд, он наш, только волосы крашеные, чтобы ванов провести,- кивнула женщина в сторону ярла, снимая ключ с пояса колдуна.
За решеткой раздался смех. Суровых асов развеселила шутка, которую проделали их сородичи с кичливыми ванами.
Замок щелкнул, и воины оказались на свободе. Три меча досталось асам от убитых, остальные готовы были сражаться голыми руками.
В городе уже подняли тревогу. Звонко затрубил рог. Из переулков показались вооруженные ваны. Они толпились на краю площади, не решаясь первыми напасть на безоружных, но разъяренных асов, и тянули время, дожидаясь отставших товарищей. Однако их противникам медлить было нельзя.
– Оооодин!
– завопил Торкланд и, грозно размахивая мечом, бросился на врагов.
Асы переглянулись, но, поддержав могучего спасителя, хором подхватили:
– Ооодин!
– и смело пошли в атаку. Ваны сгрудились в кучу, ощетинившись мечами и копьями, главным образом направленными на черноволосого предводителя асов. Соратники Торкланда были безоружны, и ваны не придавали им большого значения, считая, что, расправившись с этим сумасшедшим верзилой, они легко разделаются с остальными.