Тот самый одноклассник
Шрифт:
– Это называется автограф. У меня попросили автограф. Такое случается, знаешь? Судя по всему, тебя действительно не интересуют одноклассники.
– Ты… в школе у вас с друзьями была группа. Ты играл на гитаре и пел…
– Все еще играем, – кивает он. – Теперь группа называется «Анатомия кошмара». Металкор и маткор [1] .
Наступила моя очередь кивать, хотя я не поняла значение последних слов. Я помню их выступления на школьных концертах – громкие, диссонансные, с криком и скрежетом. При этом многие фанатели,
1
Металкор – гибрид экстремального метала и хардкор-панка. Маткор – ритмически сложный и диссонансный металкор (Википедия).
– Вы популярны?
Смутно помню, как мама рассказывала что-то о популярной группе из нашей школы. Я не интересуюсь музыкой, так, немного слушаю попсу.
– Не так, чтобы ураган, но немного штормит, – подмигивает он.
– Основательно так штормит, раз тебя узнают и просят автографы, да и Успенская чуть трусики не уронила от одного твоего взгляда. Не только трусики, а всю карьеру выбросила в сугроб! – усмехнувшись, я тут же смущаюсь своей грубости.
Приподняв бровь, Резник наклоняется ближе ко мне.
– Если честно, то дело в рекламе, – доверительно шепчет, почти касаясь моей щеки. – Ты телевизор смотришь?
– Нет.
– Вообще?
– Вообще.
– Это заметно. Мы с ребятами снялись в рекламе многоэтажных домов со звуконепроницаемыми стенами.
– Вы играете в одной из квартир, а соседям не слышно? – догадалась я.
– Ага, очень забавно получилось. Реклама выиграла кучу призов, и нас теперь повсюду узнают, уже несколько месяцев держимся в топе. А меня… ну, я же солист. Играю на гитаре, пою, да и песни пишу. Вот такие дела. Помнишь, я подрабатывал в магазине музыкальных инструментов? Я его купил, и теперь все гитары мои. – Резник снова подмигнул, продолжая пристально меня разглядывать.
Внезапно его лицо потемнело.
– Ты не помнишь про магазин, да, Ника? Вообще ничего обо мне не помнишь?
– Почему же, помню, – отвечаю чуть хрипло, сражаясь с непонятным чувством неловкости. Жутко хочется сбежать домой, подальше от бывшего одноклассника.
Резник ухмыляется, но в этой ухмылке только досада и ни капли веселья.
– Хочешь, я угадаю, почему ты здесь сидишь? Ты не захотела лечь под Лиознова и теперь шпионишь за соперницами. Так? – отвечать я не стала, да и Резник не особо дожидался признаний. – И правильно, что не захотела. Лиознов занудный старикан.
– Это несправедливо, – не сдержавшись, ворчу. – Конкурсы должны быть честными, даже если они частные.
– Да ну?! – Резник смеется, но в глазах отражается сочувствие. – Ты впервые столкнулась с несправедливостью?
– Нет, конечно!
– Слушай, Ника, у меня отличная идея: ляг под меня, и тебе сразу полегчает.
Резник подмигивает, смеется, но глаза изучают меня с рентгеновской точностью.
– Нет уж, спасибо, ты слишком востребован.
Уверенно поднимаюсь и задвигаю стул. Странная встреча со странным парнем. Не знаю, что и думать. Резник мне никогда особо не нравился, но его пристальный взгляд не на шутку смущает.
– Ты с кем-нибудь встречаешься? – он отворачивается к окну.
Кручу в руках красный шарф и тоже смотрю на темнеющую улицу.
– Иногда.
– Только с художниками?
– Иногда со скульпторами, – улыбаюсь.
Резник хмыкает.
– Оказывается, мы с тобой похожи, кто бы знал! Я если встречаюсь, то только с теми, кто в теме. В смысле, в музыке. Другие не поймут.
– Не поймут. А как же фанатки?
– С ними не встречаются. Так, мимоходом общаюсь, – подмигивает.
Не сомневаюсь. Такие, как Резник, не меняются.
– Бывай! – затягиваю шарф в узел и иду к выходу.
– «Бывай» – и все? Ник, а давай я тебя затащу на вечер встречи?
– Через мой хладный труп! – усмехаюсь через плечо и выхожу на улицу.
Ледяной воздух отрезвляет за пару секунд. Что сейчас произошло? Это ведь Резник! У нас нет и не может быть ничего общего.
Я старательно не оглядываюсь на окна кафе, на волнующее столкновение с прошлым.
«Нет и не может быть ничего общего», – повторяю для пущей уверенности.
Глава 1. Резник
Я знала, что Данила Резник был плохим парнем, со школьной скамьи знала. С точки зрения учителей он был ужас, как плох, а для женской половины школы – чудо, как грешен. Я замечала его, как же не заметить, ведь мы учились вместе с десятого класса. Вернее я училась, а он заходил пообщаться с друзьями и поразвлечься с девчонками. Данила был шумным и популярным, и не замечать его не удавалось. Как староста, я часто приходила в учительскую по делам, а он отбывал там очередную повинность.
Он был классическим плохим парнем, а я…
Однажды я забыла подготовиться к контрольной. Заболел папа, и я напрочь забыла об остальном. Пришла в школу, вспомнила о контрольной – и меня как кипятком окатило. Я получила первую и единственную в жизни тройку. Даже сейчас, как вспомню, в животе скручивается тошнотный комок. Вот вам и полный список моих школьных грехов – тройка по математике в восьмом классе. В остальном я была хорошей девочкой.
Говорят, противоположности притягиваются, но такие парни, как Данила, не вызывали во мне ничего, кроме раздражения. Он был хулиганистым шалопаем, не по возрасту наглым, и я воспринимала его как шум. Надоедливый, но, к счастью, отдаленный.
Мы и разговаривали-то всего раз. Или два, не помню точно.
Вру. Помню.
Десятый класс
Я разминала глину в школьной мастерской, когда со мной впервые заговорил Данила Резник. Он проучился в моем классе четыре месяца, но до этого дня мы почти не общались и, даже сталкиваясь в коридоре, не тратили время на приветствия. Даже если столкновения не всегда были случайными, в них не было ничего личного: Резник задирал всех девчонок без разбору.