Тот самый парень из порно книга 2
Шрифт:
— Но в Россию его фильмы не привозят, — улыбаясь, добавила я от себя. — Потому что они пока не хиты и не блокбастеры.
— Ничего, — утешающе заворковала мама. — Какие твои годы! Еще прославишься. Как этот… как его? Который после сорока начал все премии отхватывать? Лиль, напомни!
— Понятия не имею, о чем ты, мам, — хихикнула я, косясь на Дэрила, который как раз после сорока и стал «отхватывать».
— Ну неважно! — махнула она рукой. — Пирог ешь… хотя нет, не ешь! Растолстеешь! Вон какой красавец, таким и
На прощание Дэрилу подарили банку шелковичного варенья под лозунгом: «У вас такого и нет, небось!» и очень теплый пушистый шарф, который ему точно пригодится в солнечной Калифорнии.
Меня мама подержала в объятиях лишь на пару секунд дольше обычного и поцеловала в обе щеки на прощание, заверив, что всегда знала, что я не пропаду.
Кажется, этот мужчина заменил меня в мамином сердце!
Квартиру договорилась пока оставить, как есть. Если не приживусь, то вернусь. Не вернусь через год — можно сдавать. Поэтому я безжалостно выкинула половину одежды: старой, чиненой, той, под которую я еще похудею, и той, под которую не похудею уже никогда. Оставшегося хватило на два больших чемодана.
Детские вещи запаковала в коробки, впервые с их отъезда обнажив стены комнат Дашки и Сеньки.
В последние часы перед отлетом вырвалась побродить по городу.
Честно говоря, я не была уверена, что не сбегу через неделю из одного из самых привлекательных мест в мире.
Миллионы людей стремятся туда, я и сама думала, что жить в Лос-Анджелесе — это как купить целую коробку лотерейных билетов вместо одного. Но я ехала не в город, где исполняются мечты, я ехала проверять на прочность свою любовь.
И было мне очень-очень страшно…
Под видом прощания с Пензой, я бродила по улицам, невольно вспоминая прошедшую тут жизнь: как мы ели разноцветное мороженое из железных креманок в кафе, как катались на аттракционах и стреляли в тире, выпрашивая монетки у родителей, прохожих и даже целенаправленно прочесывая улицы в поисках потерянных копеечек. На удивление много денег раньше теряли люди! Сейчас такого нет. Или я меньше смотрю под ноги?
Здесь открылся один из первых интернет-клубов, и я прибегала посидеть в чате. Но толпы парней, привыкших следить за тем, как другие играют из-за плеча, сильно мешали флиртовать с незнакомцами со всей страны.
В этом ресторанчике на площади подавали совершенно божественное азу, а отсюда шел автобус до окраины, и если там пересесть на следующий, можно было попасть на дачу к Димке, где мы зависали летом неделями.
Но Дэрил прав в том, что ни от кого из нас не ожидали ничего необычного.
Уехать в Москву, эмигрировать в Израиль — а уж оттуда уже можно мечтать.
Вот так, напрямую, рвануть в Голливуд с мужем-порнозвездой — это только Лилечка могла отжечь… сказали бы обо мне в старших классах школы. Но не спустя двадцать пять лет.
Блин, а
И даже куда — я отделывалась увертками, расплывчатыми настолько, что в глазах подруг видела недоверие.
Но Дэрила встречали многие, в его происхождении не сомневались. А будут считать, что я отправляюсь на ферму в Техасе коровам хвосты крутить — так и пусть их!
Погладила напоследок стены в комнатах детей, как будто прощаясь с ними самими. Арсению решила пока не говорить, а Дарье сказала, сразу пообещав ей билет, как только она по мне соскучится. Билет в Голливуд ее заинтересовал гораздо больше моего будущего мужа, про которого она фыркнула: «Ну я же говорила!»
Больше меня здесь ничего не держало.
А под окнами уже ждало такси.
Атлантика. Надежность иллюзий
Я никогда не считала себя ревнивой.
Как у любой нормальной женщины, у меня были все эти теории про то, что пока еще ничего нет — ревновать вредно, а когда уже что-то есть — бесполезно.
Ревность, правда, никогда не приходит, когда ты к ней готова. Ни когда еще ничего нет, ни когда уже все есть. Обычно болтается где-то в «серой зоне», где ни то, ни другое.
Я росла в те времена, когда глянцевые женские журналы типа «Космо» активно пропагандировали мудроженственность и эмансипацию одновременно.
«Все мужчины изменяют!» — говорили они. Все. Абсолютно. Рано или поздно. Неоспоримый факт. С этим надо просто смириться и принять.
Ну, а что делать потом — вот здесь и начинается твое поле битвы, сильная независимая женщина.
Хочешь — вдыхай в отношения новую жизнь с помощью сексуального белья и ста техник затейливого минета.
Хочешь — становись его «тихой гаванью», куда он всегда вернется. К умытым умненьким детям и фирменному ростбифу с черносливом, который никакая соперница не научится делать так, как ты.
А не хочешь — превращайся в роковую разбивательницу сердец. Сама будь той, с кем изменяют. Правда у последнего предложения срок ограничен, после тридцати в роковухи не берут.
Спасибо Валере, я избежала метаний — подавать ростбиф с черносливом в корсете и чулках или кормить устрицами для потенции, помахивая заявлением на развод, пока в соседней комнате плачут дети. Долго ничего наивно не замечала, а потом он одним махом избавил меня от сомнений, уйдя в тот же вечер, когда все рассказал.
С Дэрилом опять не получалось побыть нормальной женщиной.
Белье и минеты ситуацию точно не изменят. С этим мы уже разобрались.
Я могу вывернуться наизнанку, но никогда не смогу дать ему то, что он получает в таком бешеном количестве, что аж тошнит. Он сам не пойдет налево за изощренным сексом или свежим телом.