Тот самый сантехник 4
Шрифт:
— Ты это… не это… — даже растерялся немного Лапоть, похромав обратно от двери к столу без одного тапочка.
Потерял, пока спешил открывать. А как открыл — сам не рад оказался. Про всё забудешь, когда кобуру на кухне оставил, пока тару под коньяк искал из холодильника.
Кухня то умная, но сам без ума оказался.
— То-то смотрю, Лапоть хромает, — добавил Князь, в спину ему посмеиваясь и на Борю с вешалкой посматривая.
Вешалка та образовалась из попытки обратно шапку пристроить. В плечо кольнуло. Поморщился, опуская руку. Да атрибут и
Глядя на этот фокус без рук, Князь всё не унимался. Разуваясь на пороге, сыпал эпитетами, подбирал метафоры. С обилием жаргонизмов. Попутно в сланцы гостевые нырнул ногами в носках. Благо тех на входе хватало: по полочкам в прихожке разложены. Разве что по размерам не отмечены. Бери, какие нравятся.
— Ну мужики, вы даёте. Я-то думал по бабам прошвырнусь. Посидим, покумекаем чего-как, — говорил он, пока Боря с Лаптем переглянулись в поисках выхода из ситуации. — У Бори, помню, не один контейнер на участке-то.
— И что? — не понял Глобальный, бочком-бочком двигаясь к скамейке.
— Мож сговоримся? Мне тара нужна. А вы тут…
Шляпа и не думала падать.
— Бля-я-я, — протянул Князь. — Не, ну модно, конечно. Но разве оно того стоит? Я же столько не выпью. Тут же ящик брать надо было! И этого вызывать… факира!
— Князь, блядский рот, завали уже! — буркнул Лапоть, добираясь до бокалов и быстро долив недостающее. — Мы баб уже позвали. А ты тут нарисовался. Фломастер бугристый.
— Да? — то ли подъябывал, то ли действительно удивился Князь. — И где бабы? Покажите хоть одну! Хотя бы рыжую.
— Будут! — буркнул Лапоть, и Борин бокал гостю вручил. — Давай выпьем лучше, пока ждём!
— А, понимаю, обезбол, — кивнул Князь, посмеиваясь. Даже гостевую бутылку на стол поставил.
Но бокал взял, понюхал. И выпил залпом. Занюхивая уже балыком, добавил:
— Не дело это, когда жопа болит.
Боря, резко осознав, что пора что-то делать, мыслительный процесс включил. Внутренний голос разными вариантами посыпал от «спросить за всю мазуту», до «этим же удавом и придушить». Но ничего толкового.
Прикинув, что шляпа уже не спасёт от позора, Боря только к Князю подошёл и гитару из рук взял.
Последнее средство оставалось — искусство!
«Правильно! Отвлечься надо», — одобрил внутренний голос: «Он и упадёт!».
Присев за стол, Боря струны подёргал, настраивая. О великом надо петь. И всё наносное уйдёт.
— Мужики, а давайте в игру поиграем, — предложил Боря.
— Только не в «бутылочку»! — хмыкнул Князь, куртку в раздевалку вешая и за свитер принимаясь.
Боря на бутылки посмотрел и понял, что пить больше не хочет. А пить в такой ситуации — надо. Но главный вопрос лишь в том — кому надо? Ему или им, для снятия стресса?
Идея сформировалась быстро:
— Не… тема, короче, такая, — быстро прикинул Боря. — Я пою на любую тему четверостишье там, или куплет. И если творчество заканчивается предложением выпить, вы пьёте, а я дальше пою, играю, все дела. Если не смогу ничего придумать, то пью я.
Лапоть подбородок почесал,
— Не, ну идея хороша. Главное — повод. А что за тема?
Князь из раздевалки выглянул, уже и майку стянув через голову. По телевизору реклама рыбацкий снастей шла. Мужик вихрастый с улыбкой дебила, не знающего про ипотеки и налоги, приманки для спиннинга мочил. Показывал, как те клёво играют и уверял жестами, что клёв обязательно будет. Но тот факт, что даже в рекламе ни одна рыба к насадкам в пруду не подплыла, рекламщиков не смутил. Главное — пообещать. А если купят — сами виноваты.
— Ну похуй, давай о рыбалке! — воскликнул Князь. — Только когда вас перепью, пеняйте на себя.
Боря с Лаптем снова переглянулись. Дело было не только в опыте, но и весе. Если сантехник весил порядка 80 килограмм, Лапоть около 90, то Князь за 100. Но Шац в бане весы ставить не торопился.
Боря закинул ногу на ногу и затянул о рыбалке. О чём ещё мужикам в бане разговаривать?
Выключив телевизор, поэт затянул нехитрый мотив под пару аккордов:
Собрались на рыбалку –
прихватили удочки.
Пару ящиков крепкого.
Громыхнули стаканы дружно так.
Князь с Лаптем переглянулись, но перебивать не стали. Любая подача требует вступления. Интерлюдия. А то и прелюдия.
Вот подъехал автобус
и сказал чей-то голос:
«Пацаны, за удачу?»
Разливай. Нет вопросов!
Лапоть кивнул, и долил первую бутылку столько осталось. Употребили с гостем, не сговариваясь. Игра есть игра. Правила есть правила.
А Боря продолжил петь, дёргая струны:
«Что ребята, все взяли?».
Громыхнули пакеты.
«А теперь быстро к речке.
Поутру надо ехать».
Затряслись рюкзаки.
Рыбаки все в салоне.
«Что, давай на дорожку?».
И опять звон посуды.
Боря застыл, глядя на обоих.
Гость рукой повёл. Мол, сойдёт. Джинсы стянул, на вешалку закинул и присел рядом, оставшись в подштанниках. Откупорили вторую бутылку, выпили, кальмарами прикусили. А на лице Князя сомнения. Мол, если пидорасы хотя бы поющие, то уже не такие и конченные. А там — видно будет. Нет, так-то он бы их всех в крематорий бы без права выкупа. Но сначала и дослушать можно. Каждый имеет право на последнее слово.
Боря ухмыльнулся, с одобрением глядя на пустеющую тару и продолжил:
По дороге все едут, тут один говорит: