Тот самый сантехник 8
Шрифт:
Боря тут же направил пушку на зад крановщика. И начал дожидаться результата. Стасян повернулся раз, другой, а затем заявил:
– Что-то жопу припекает! Что за дела?
– Значит, работает, – ответил Боря и рассредоточил пушки по всей беседке так, чтобы потом всех грело уже на лавках по включении кнопки.
Ведь инфракрасный обогреватель можно использовать локально, направляя его только на те объекты, которые необходимо обогреть. А по ощущениям как будто подогревают не кожу, а сразу кости. И тепло идёт по всему телу.
Боря ещё побродил
Только от вида газового баллона скривился крановщик.
– Не, Борь. Топор есть? Давайте я на дровах мангал сделаю, – сказал Стасян и следом за профессией мясника перескочил на дровосека.
– Вкус совсем другой будет. С дымком. Нафиг этот газ?
Глобальный принёс из гаража топор и крановщик так увлёкся, что едва на карандаши поленницу не порубал.
– Сразу видно, соскучился по деревне, – заметил это дело Боря, пробегая в очередной раз от машины и обратно последовав. – Но руки помнят!
Стасян посмотрел на руки. Поморгал.
– Так я действительно живу в деревне?
– Ну да, а где ещё?
– Да где угодно! – возмутился крановщик. – Я мог быть художником и жить под крышей заброшенного дома в питерской мастерской и рисовать картины. Или быть столичным бизнесменом. И выкупив все верхние этажи в высотке, сесть писать книги. Потому что ни мне, ни моим детям и внукам делать уже ничего не надо.
– Стасян, угомонись, – улыбнулся Боря, отходя всё дальше и дальше к забору. – Ты – крановщик и хороший малый. Всё у тебя впереди по жизни, но начинал ты в деревне. Не забывай свои корни.
Крановщик нахмурил брови.
– Чем плоха деревня? – не понял Боря. – Ты умеешь все, что руками можно делать. Хоть мясо разделывай, хоть дрова руби, хоть баллоны с газом таскай. Ты из нас троих один козу, считай, и подоишь!
Стасян кивнул, но тут же спросил:
– Слушай, а ведь правда. Все впереди. Но почему художники не рисуют, а пишут? А писатели – творят? И почему моряки не плавают, а ходят? А артисты не играют, а служат? Что с этим миром не так? – Зато лётчики не выёбываются, а просто летают. Потому и – асы! – ответил уверенно Боря и тут зазвонил телефон.
На дисплее отобразилось коротки и ясно – «братан».
«Надо брать», – подытожил внутренний голос.
– Слушаю.
– Бро, дела, короче. В военкомате был. С первого апреля призыв начинается. Мы успеваем новый клип записать? Или что? Я уже сказал продюсеру, что от месяца до двух мне осталось тут куковать.
Боря нос почесал, подумав. Режиссёр у него есть. И даже обязан за ремонт. С монтажёром как-нибудь уладит, благо племянника крестить вроде и не отказывался. А вот со студией пока беда. Проводку новую развёл, проштробил, в стены спрятал, замазал. Трубы, вентиляцию и сами стены сделал по уровню. Где от плесени отделав, где выровняв после долбёжки перфоратором. Кое-где перегородки поставил и частично покрасил.
– Слушай, братан. Наполовину студия готова только пока. Может, потом уже? Как отслужишь? За год точно сделать успею. Отслужишь и сразу альбом записывать будете.
– Да группа вся разбежится! Ты чего? – возмутился Роман Новокуров. – За год в шоу-бизнесе можно даже коня родить. Если очень надо.
– Братан, он уже разбежалась, – не стал скрывать Боря. – Но у Кобы все права остались. Старую твою банду соберём. Я с ребятами на короткой ноге теперь, после одного дельца.
– Ну… можно подумать. Правда, они на меня залупились.
– Простят, если поговоришь.
– Слушай, ну поговорить то можно. Сейчас Кинг-Конгу позвоню. Но давай всё же ещё сингл бахнуть успеем. И клип на него. Сделаешь текст?
– Попробую, – ответил Боря, вышел за территорию участка и тут к его джипу ещё один подъехал. – Ладно, до связи.
Открылась дверь и миру предстал Роман Геннадьевич Лаптев. Сняв солнцезащитные очки, он пожал руку и следом пакет достал, чтобы точно знали, что не с пустыми руками явился.
– О, Лапоть! Какими судьбами? – воскликнул Боря невольно.
Всё-таки вместе под пулями ходили. Буквально, в десятке метров от беседки. Только стёкла он почему-то за свой счёт менял. Потому и не бронированные.
Но что стёкла? Лишь бы немного уверенности обрести, что больше не пригодятся.
– Какими судьбами? Решил разбавить наш триумвират?
– Так у меня камеры слежения тут, – напомнил Лаптев. – Смотрю, карлик махается на КПП. Ага, думаю, классно день начинается. Присмотрелся, а это вы подъехали. А мне Шац не звонит что-то. Я сижу, жду, главное. И жду, сижу. А он снова не звонит. Что за дела-то?
– Блин, - Боря подошёл поговорить, но тут телефон снова зазвонил.
– Не знаю, как и сказать. Но не просто всё, Лапоть. Там в беседке Стасян стоит. Давай ты пока с ним поговоришь. Он расскажет всё, а я отойду поговорить. И на соседний участок заодно смотаюсь. Дом Зои пройду проверить. Хозяева в отъезде, а меня просили цветы поливать.
С каждым шагом сантехник удалялся и уже не видел, как Лаптев на беседку заглянул. Крановщик безразлично пожал руку «какому-то мужику». Лишь кивнул участливо, когда тот на стол бутылки выставил с пакета.
После чего Стасян вместо рассказа сам спросил:
– Слушай, а ты как думаешь? Мог бы я быть писателем?
– А почему бы и нет? – тут же прикинул Лапоть и на пушки с одобрением посмотрел. Даже включил одну. – У них вроде нет особых критериев. Но и на фабрике не штампуют. Сами в обществе заводятся.
Следом Лапоть присел за лавку перед столом, чтобы проверить инфракрасное воздействие. А пока очки модные солнцезащитные в футляр отложил и в карман куртки убрал. А с тем действием и мысль посетила: