Тотальное летальное
Шрифт:
1995
Чёрный флаг
Выставляет Ночь кулак,
Мрачный Город жуток,
Черный флаг, черный флаг,
Злое время суток!
Черный флаг, черный флаг,
Ветер, шум ветвей,
Весело смеется так
Череп средь костей!
.
Фонарям гореть – не в масть,
Злые тени рыщут,
Силой
Те, кто жертву ищут!
Черный флаг, черный флаг,
Ветер, шум ветвей,
Весело смеется так
Череп средь костей!
.
Ящики смурных домов,
Змеи тротуаров,
Город полон до краев
Смерти и кошмаров!
Черный флаг, черный флаг,
Ветер, шум ветвей,
Весело смеется так
Череп средь костей!
1996
Брат, который повесился
Брат, который повесился,
Был большой юморист,
Он спускался по лестнице
И не верил, что вниз!
.
Брат, который повесился,
Был такой молодой ...
Он не знал, что поместится
В тесный гроб с головой!
.
Брат, который повесился.
Это выдумал сам,
Он ни с кем не советовался,
Взял и петлю связал.
.
Брат, который повесился,
Был и резок, и мил,
Всех, кто только ни встретится,
Честно жить он учил ...
.
Брат, который повесился,
В сизых пятнах стал весь –
Но устроил всем весело
Свою сильную месть!
.
Размышленья – на месяцы!
Темы грустных бесед ...
А намедни повесился
За стеною сосед.
1996
Два наркомана
День весенний. Легкий туман.
Солнце светит. Погода ништяк!
У дороги стоит наркоман,
С наслаждением курит косяк!
.
Вдруг на той стороне дружбан
Появился, ни дать ни взять ...
«Эй! Сюда!» – кричит наркоман.
«Косяка тебе дам засосать!»
.
Тот рванул, словно зверь, напрямик,
Ничего не видя вокруг,
Но проехал в тот миг грузовик,
Угодил под колеса друг!
Разорвало его на куски!
Вразнобой руки, ноги, задница!
На ветвях повисли кишки,
Голова по асфальту катится!
Тот, с обочины, посмотрел ...
Головой помотал ... рассмеялся ...
Косяка еще прикурил
И сказал: «НУ, ТЫ, БЛИН,
1998
Служили пять другов-товарищей
Служили ПЯТЬ другов-товарищей
В самолете под номером N,
И старший из них был обязан
Носить парашюты всем ...
Однажды четыре штуки
В две ходки он притащил –
И тут его лень подкосила,
Сказал, что больше нет сил.
«А если, товарищ, придется
Нам покидать самолет?!» –
«Ну что же, братцы, я старый ...
Останусь!» – ответил тот.
Улегся на парашюты
И очень спокойно уснул.
Тогда экипаж надумал
Над ним устроить прикол ...
.
И вот самолет приземлился,
Моторы ревут и хрипят,
За окнами лютая темень
И не видать ни хрена ...
Со страшными криками: «Срочно!
Горим! Покидать самолет!» –
Парашюты рвут из-под пятого!
Глаза продирает тот ...
И видит: все в люк исчезают,
Остался один командир,
С улыбкой спросил он пятого:
«Ну что? Остаешься? Базар?!»
Однако в руке у пятого
В тот миг оказался металл –
И точным ударом в лобик
Он гасит того наповал!
Засим парашют напялил
И бодро грянулся в люк –
И приземлился – хлебальником
Об асфальт нерадивый наш друг!
.
Командир с проломленным черепом,
Разнес пятый шнобель свой весь....
ТАКОЕ вот мне рассказали
В палате под номером шесть!
1998
Кладбищенская - оптимистическая
Пылал закат последний в сто пожаров,
Земля грустила, медленно вертясь,
По кладбищу шагал Андрей Кошмаров,
Шатаясь, богохульствуя, плюясь!
.
В одной руке сжимал он бормотуху,
Другой – махал хмельным шагам не в такт;
Горело окровавленное ухо,
На лбу тупым огнем светил синяк,
.
Тем временем предсмертное Светило
Дошло до ручки, и, не торопясь,
Представив напоследок злое рыло,
За черный горизонт упало в грязь.
.
Подкрались сумерки. Подул холодный ветер,
Пошла листвы шуршащая игра;
Кошмаров запрокинул морду к небу
И капитально ухнул из горлА!
.
Вдруг видит: тощая костлявая фигура
Возникла из аллеи глубины,
Идет неторопливо, смотрит хмуро,
Коса блестит в лучах косой Луны …
.
Брезгливо говорит: «Ну что ты скажешь?