Тотальный контроль
Шрифт:
— Боже, это больше похоже на операционную, нежели на завод.
Роу улыбнулся.
— Честно говоря, это помещение гораздо чище, чем любая операционная в больнице.
Его забавляло удивление Соера.
— Эти техники проверяют новые микросхемы. Среда должна быть абсолютно стерильной, без единой пылинки. Когда они будут полностью функционировать, эти прототипы смогут выполнять два ТКС.
— Черт, — рассеянно сказал Соер, — что означает этот акроним?
— Это значит два триллиона команд в секунду.
Соер с открытым ртом смотрел на молодого человека.
— Для какой цели нужны такие скорости?
— Вы удивитесь. Множеству инженерных прикладных
Соер засунул руки в карманы.
— Вы, наверно, не слышали о такой. Это «Смит Корона».
Роу изумленно смотрел на него.
— Вы шутите.
— Недавно заправил новую ленту в нее, отлично работает, — оборонялся Соер.
Роу покачал головой.
— Дружеское предупреждение. Любой, кто не знает, как работать на компьютере, через несколько лет не сможет найти работу. Не бойтесь. Сегодняшние системы просты, не в обиду будет сказано, до идиотизма просты.
Соер вздохнул.
— Компьютеры все время работают быстрее, этот Интернет, я мало что смыслю в нем, развивается со страшной скоростью, сети, пейджеры, сотовые телефоны, факсовые аппараты. Боже, когда все это кончится?
— Поскольку я работаю в этой сфере, то надеюсь, что это не кончится никогда.
— Иногда могут происходить неожиданные изменения.
Роу снисходительно улыбался.
— Нынешние изменения ничто по сравнению с тем, что произойдет в следующие пять лет. Мы находимся на острие технологических прорывов, которые показались бы немыслимыми лет десять назад. — Глаза Роу сияли. Он уже жил в грядущем столетии. — То, что нам известно как Интернет, покажется очень скучным и странным. «Трайтон Глоубал» будет играть решающую роль в будущих событиях. Честно говоря, если все пойдет хорошо, мы станем лидерами. Образование, медицина, рабочие места, путешествия, развлечения, еда, общение, потребление, производство — все, что делают люди, все, чем они пользуются, изменится. Нищета, предрассудки, преступления, несправедливость. Болезни отступят перед натиском информации, научных открытий. Информация, хранящаяся в тысячах библиотек мира, сумма знаний величайших умов — все это станет легко доступным любому. В конечном итоге мир компьютеров, как мы сегодня выражаемся, превратится в огромное интерактивное глобальное звено с безграничным потенциалом. — Он покосился на Соера через очки. — Надо будет лишь нажать одну клавишу, и перед вами предстанут все знания мира, решения любых проблем. Это следующий логичный шаг.
— И один человек сможет все это извлечь из компьютера? — голос Соера звучал скептически.
— Разве это не волнующая мечта?
— Мне страшно.
Роу от удивления раскрыл рот.
— Почему же это вас так пугает?
— Возможно, я стал немного циничным, двадцать пять лет зарабатывая себе на жизнь тем, чем занимаюсь по сей день. Но когда вы говорите, что один человек сможет
— Нет, какая?
— А что, если им окажется плохой человек? — Роу ничего не ответил. — Что, если он одним нажатием клавиши уничтожит все накопленные человечеством знания? — Соер щелкнул пальцами. — Уничтожит все? Или просто навредит. Что, черт возьми, делать в таком случае?
Роу улыбнулся.
— Выгоды от технологии намного превосходят любую потенциальную опасность. Вы вправе не соглашаться со мной, но время покажет, что я не ошибаюсь.
Соер почесал в затылке.
— Вы были слишком молоды, поэтому, наверное, не знаете, как в пятидесятых годах никто не думал, что наркотики со временем станут представлять большую опасность. Поразмышляйте.
Оба продолжили обход.
— Пять из таких предприятий рассредоточены по всей стране, — сказал Роу.
— Должно быть, это стоит больших денег.
— Можно сказать и так. Мы ежегодно тратим десять миллиардов долларов на научно-исследовательские работы.
Соер присвистнул.
— Вы называете цифры, которые я даже представить не могу. Конечно, я всего лишь усердный бюрократ, который сидит на шее налогоплательщика.
Роу улыбнулся.
— Натан Гембл любит ставить людей в неловкое положение. Кажется, вы оказались достойным противником. По понятным причинам я не стал аплодировать вам, но, думаю, вы заслужили бурную овацию.
— Харди говорил, что у вас была своя компания, акции которой высоко котировались. Не возражаете, если я спрошу, как случилось, что вы объединились с Гемблом?
— Деньги. — Роу указал рукой на помещение, в котором они находились. — Все это стоит миллиарды долларов. Дела моей компании шли хорошо, но ведь дела других компаний на фондовой бирже тоже шли неплохо. Кажется, люди не понимают одного — хотя биржевая цена моей фирмы перед тем, как она пошла на продажу, меньше чем за шесть месяцев поднялась с девятнадцати долларов за акцию до ста шестидесяти, мы этой надбавки не видели. Она досталась тем, кто купил акции.
— Вы, должно быть, удержали контрольный пакет акций компании.
— Да, но, с учетом законов о ценных бумагах и требований страховщиков, я не мог продать ни одной акции. На бумаге я стоил огромных денег. Однако моя компания все еще боролась за существование, научно-исследовательские работы съедали все, мы ничего не зарабатывали, — сказал он с горечью в голосе.
— Поэтому вы объединились с Гемблом?
— На самом деле он был одним из первых инвесторов компании, до того как ее выставили на торги. Он дал нам стартовый капитал. Еще он придал нам то, чего у нас не было, но в чем мы отчаянно нуждались — респектабельность на Уолл-Стрит, на рынках капиталов. Прочная база для бизнеса. Гарантия будущих заработков. Когда моя компания пошла на торги, он держался за свои акции. Потом мы с Гемблом обсудили перспективы и решили вернуть компании частный статус.
— Если оглянуться в прошлое, это было хорошее решение?
— Если учесть прибыли, то это было исключительно хорошее решение.
— Но деньги ведь еще не все. Я прав, Квентин?
— Иногда я даже не знаю.
Соер прислонился к стене, сложил могучие руки на груди и посмотрел Роу прямо в лицо.
— Наша экскурсия очень интересна, но, полагаю, вы пригласили меня не ради этого.
— Вы правы. — Роу засунул карточку в считывающее устройство соседней двери и жестом пригласил Соера следовать за ним. Они сели за маленький столик. Роу некоторое время собирался с мыслями, затем сказал: