Товар из зоны отчуждения
Шрифт:
Все события и персонажи в этой книге вымышлены от начала и до конца. Возможные совпадения случайны.
Данная книга не преследует цели разжигания ненависти между украинцами и русскими. Я просто хочу показать, к чему может привести эта война. Но в то же время каждый в такое время должен занимать какую-то позицию, опираясь на свои нравственные ценности. АТО – это либо карательная операция, либо защита территориальной целостности страны. Те, кто накрывает «Градами» Донецк, – это или герои, или убийцы. В такие времена надо делать нравственный выбор.
И я его сделал.
Ростовская
– Так, задницы оторвали, и на выход! Живо, живо! Поживее, еще разгружаться надо! А то паллеты на горбу тягать заставлю…
Ну, заставить он, конечно, не заставит – прошли те времена. Весь груз запаллечен, к стоянке уже подогнали грузовики и погрузчики, норматив на разгрузку полностью загруженного семьдесят шестого – двадцать минут, и это по мирному времени. В военное – пятнадцать.
Но из самолета все равно надо выметаться.
Вместе со мной в самолете летели какие-то подозрительные морпехи, целая группа. Двадцать человек. Говорю – подозрительные, потому что вроде по разговорам пехи, а форма не черная, не пеховская – какой-то странный камок, похожий на A-Tacs, американский – одинаковый у всех. Скорее всего, это и есть спутники. Спецназ морской пехоты [1] . Прибыли сюда на практику…
С пехами отношения всегда были напряженные, что у десанта, что у серой махры [2] , и потому в одном городе никогда не размещали пехотную и морпеховские учебки – разгромят весь город. На меня поглядывали с интересом, причем интересом конкретным и недобрым – видимо, не могли точно определить, кто я такой. Но нашим бортом с отпусков летели несколько офицеров, в том числе полковник, а за драку в самолете можно было огрести по полной, тут и до разрыва контракта недалеко. Так что не решились. И правильно. Потому что с собой у меня нож из очень твердого пластика, я его ношу везде – на всякий случай. И если в шею или в печень я бить не буду – свои все же, – то в бедро запросто могу засадить. Раны от этого ножа скверные и заживают плохо…
1
«Спутник» – ранее так назывался центр подготовки морской пехоты Северного флота. Затем спутниками стали называть всех спецназовцев морской пехоты.
2
Пехота, мотострелки.
Нас никто не встречает – трудно было бы предполагать иное. Офицер построил этих подозрительных пехов, с кем-то переговорил по телефону, и они строем двинулись куда-то на другой конец аэродрома – видать, метла [3] за ними прибыла. А мне, скорее всего, попутку придется искать…
Ладно, все норм. Раз-два левой. Раз-два левой…
База была реновированной, еще во времена Советского Союза она принадлежала авиации ПВО, потом ее забросили. Сейчас восстановили, потому что в нескольких десятках километров на запад Украина.
3
На сленге – транспортный вертолет.
Фашистская Украина…
До сих пор не верится, что есть фашизм. Вот прямо фашизм, настоящий, дистиллированный фашизм. Такой же, как в сорок первом, такой же, как тот, что пошел на нас войной. Не верится в то, что люди могут серьезно думать, что одна нация изначально выше другой. Что «рабив до раю не пущают» [4] . Но они так думают. Мы для них – рабы. А они получаются – рабовласники. Господа. Точнее – господари, как они говорят. Здесь господарь украинец… Еще один лозунг, имеющий хождение на той стороне…
4
Один из лозунгов теперешней Украины, настолько популярный, что его печатают на футболках, и футболки носят люди, которые не считают себя фашистами и это – фашизмом. Хотя представление нации или этнической группы как «рабов» если и не фашизм, то огромный шаг навстречу ему.
Я не застал в живых своего деда – он погиб. В Афганистане. Погибший или побывавший на войне дед – снова норма для нашего поколения. Эта война, ставшая по большей части легендой, как легендой стала Великая Отечественная, до сих пор живет в нашей семье в виде портрета деда с черной, траурной каймой. Портрет не парадный – полевой, дед стоит в странного вида военной форме и шляпе у борта транспортного вертолета, с оружием. Фотографироваться перед вылетом – очень плохая примета, но он ее в этот раз нарушил. Как чувствовал, что не вернется из этой миссии живым…
Отец тоже воевал –
Узнали. Мне всегда интересно было – неужели для того, чтобы понять, что не надо лезть к человеку, надо получить от него сотрясение мозга?
Видимо, воспитание в генеральской семье все же накладывает некий… отпечаток интеллигентности… в военном ее понимании.
Идти через здание базы мне почему-то расхотелось… Не знаю почему. Возможно, я привык ходить через забор – на крайнем курсе полковник Золотарев вообще запретил нам ходить через двери училища, говоря, что спецназовец должен и через стену пройти, если к тому будет необходимость. Так что как мы только не проникали в свою альма-матер, это надо было видеть. Аэродром охранял спецбат – специальные батальоны охраны, тренированные по нормативам спецназа – ввели после того, как неизвестные напали на аэродром в Миллерове и подорвали технику и склады с горючим. Не знаю… может, просто понтануться захотелось, а может, еще почему, но я вычислил слабое место в ограждении аэродрома – и вышел через него…
Недалеко была дорога. Я выбрался на нее и стал ловить машину…
База спецназа, на которую я должен был прибыть, была секретной. Она располагалась недалеко отсюда на территории закрытой шахтной выработки. Почему так, я понял потом: такое расположение позволяет постоянно проводить тренировки, как будто ты находишься в демилитаризованной зоне [5] …
Меня подвезла направляющаяся после войны в Крым семья [6] – солдаты были популярны, так что мне в дорогу дали баночку домашнего варенья. Клубничного. Что с ним делать – я не знал, но положил в рюкзак. С чаем съедим…
5
Демилитаризованная зона – это зловещее название, напоминающее о временах Вьетнама, появилось после прямого столкновения сил Российской Федерации и НАТО на территории Украины. Представляло собой полосу шириной в семьдесят километров в обе стороны от линии разграничения, в которой полностью запрещалось нахождение любой гусеничной боевой техники, артиллерии, колесной техники, вооруженной оружием калибра крупнее 14,5. Любая из сторон, обнаружив запрещенную технику, могла открывать огонь на поражение, но в большинстве случаев все ограничилось обращением к МКК – многосторонней контрольной комиссии в Днепропетровске или Ростове-на-Дону. Несмотря на то что прошло много времени, стычки военных, полицейских, милитаризованных законных и незаконных вооруженных формирований и банд в ДМЗ не прекращались все это время.
6
В 2017 году произошло прямое столкновение сил НАТО и Российской Федерации на территории Украины. Эта война, известная как «двадцатидневная война», закончилась патовой ситуацией, при которой ни одна из сторон не достигла решающего преимущества над другой. Тем не менее Россия считала, что победила она, так как потери НАТО (если считать вместе с украинскими силами) были значительно серьезнее, и в живой силе, и технике. Постоянно проходила информация, что НАТО скрыло истинный размер своих потерь, притом что по итогам этой войны в Польше был объявлен однодневный, а в Литве и Грузии – недельный траур. Война эта проблему не решила и не принесла ничего, кроме ненависти с обеих сторон.
На входе меня выцепили, тут же подошли. Грамотно – трое, и еще пулемет на прикрытии. Один держится в стороне, стараясь, чтобы остальные не перекрывали ему линию огня. В пулеметном гнезде помимо пулемета еще торчит толстый ствол снайперки. Взломщик, к гадалке не ходи. БТР только так останавливает…
– Кто такой?
– Старший лейтенант Брусникин к командиру отряда [7] .
– Предписание есть?
– А как же…
– Руки!
Ого. Серьезно.
7
В отличие от обычных воинских частей штатная численность отрядов спецназа не регламентировалась, отряд мог состоять и из пятидесяти, и из четырехсот человек в зависимости от задач.