Товарищ кот
Шрифт:
– … какого-либо другого плана у нас нет, – закончил за него Семен и широко зевнул. – Но для этого нам сначала нужно вернуться в отель. А пока предлагаю отдохнуть.
Предложение его встретили дружным согласием, так что они разбрелись по дому и отправились на боковую, а утром, позавтракав и по-быстрому собрав вещи – хотя лично для Альфонсо процесс сбора бесчисленных чемоданов растянулось почти до полудня, так как таскал он с собой целый гардероб – упаковались в машины и покатили обратно в Варшаву, трясясь по ухабистой дороге. Спустя пару часов скулежа Альфонсо,
– И вы предлагаете мне остановиться здесь? Серьезно? – протянул последний, вылезая из машины. – А поприличней ничего не было?
– Можешь ночевать на вокзале. Заодно и на ремонт подзаработаешь, коль начнешь простофиль в наперсточки дурить, – посоветовал Семен.
Абдулла в ответ только тяжело вздохнул и закатил глаза, но промолчал. Кое-как найдя ему подходящий номер – строго с окнами, выходящими на восток, и никак иначе, а еще с тремя парами запасных полотенец и лишними тапочками – и ссудив энную сумму от Альфонсо – который пригрозился выслать магу-нахлебнику нехилый счет от имени Британского правительства, если тот не перестанет ерепениться и кривить нос – они-таки получили возможность немного отдохнуть, пока Сэм ковырялся в своих железках.
– Интересно, откуда у Распутина целая личная армия, – произнес Семен, сидя на диване в номере Абдуллы. – Он их будто на принтере штампует. И здоровые все, зараза, ни кусем, ни пулей не возьмешь.
– Скорее всего, в этом ему помогает Некрономикон, – ответил Абдулла, в одном халате утопающий в большом кресле. – А что такое принтер?
– Штука такая, чтоб бумагу переводить и экологии вредить. А что такое Некрономикон? – задал встречный вопрос Семен.
– Книга Мертвых, – пояснил колдун и отхлебнул чай, в который до того щедро влил бренди из мини-бара. – Гримуар в переплете из человеческой кожи, на страницах которого написаны самые ужасные и зловещие заклинания, которые только можно представить.
– Дай угадаю – и получил он его у тебя, верно? – сказал Семен.
– Ну а где еще, – пожал плечами Абдулла. – Не в библиотеке же взял почитать.
– То есть ты на полном серьезе продал книгу с опасными заклятьями безумному чародею с неуемной тягой к насилию и желание захватить мир? – аж закашлялся Семен.
– А вот давайте обойдемся без осуждающего тона, – обиженно поджал губы Абдулла. – Во-первых, клиент всегда прав. Во-вторых, как я уже говорил ранее, товары у меня специфические и каждый покупатель – особенно постоянный – на вес золота. В-третьих, я не сую нос в чужие дела. Ну и в конце концов он дал сверху двадцать фунтов.
– Сильный аргумент, – кивнул Семен.
«Клиент всегда прав» было любимым выражением менеджера Феди – кроме, разумеется, «Чума!» и «Вокруг меня одни идиоты!» – что нередко выходило всем им боком. К примеру, как тогда, когда некая фирма перепутала номер телефона и вместо агентства по проведению корпоративов дозвонилась в компанию Семена. Поднявший трубку Федя не растерялся и влет договорился о проведении стенд-апа для сотни чоповцев.
Правда, вечер сразу не задался, так как выбранный
Игнат не стал унывать и продолжил бенефис, Семен же, заметив, что средь угрюмой публики уже мелькают электрошокеры и газовые баллончики, кое-как смог уволочь вошедшего во вкус Игната со сцены. Перфоманс скрасил шведский стол с фирменными салатами от Галины Абрамовны и ящик самогона, который подогнал тесть Валеры, так что с задачей они, конечно, худо-бедно справились, но по возвращению в офис пообещали в следующий раз насильно нарядить Федю в костюм клоуна и заставить жонглировать бензопилами. Включенными.
– А вы с Кроули давно знакомы-то? – спросил Семен, не став развивать тему серьезности этики в торгово-рыночных отношениях.
– Угу, – Абдулла перекинул ногу через подлокотник. – Давно – не то слово. Я его еще помню худющим словно жердь и с гривой как у льва. Он тогда только-только орден «Золотой зари» для себя открыл, там-то ему голову и промыли насчет психологии, осознанного подсознания и всего прочего.
– То есть раньше он был нормальным? – уточнил Семен. – Ну, более-менее. Для колдуна.
Абдулла было открыл рот, но на вопрос ответить так и не успел, так как в дверь постучали, а следом, не дожидаясь приглашения, в комнату бодрым шагом вошла уже знакомая фигура в лице масона-выпендрежника Фауста. Вот только одет он был в потасканный коричневый пиджак с кожаными заплатками на локтях, явно побывавшем не на одном званом ужине у моли в качестве основного блюда, такого же цвета мешковатые брюки, штиблеты с загнутыми ввысь острыми носами и фетровую шляпу. На груди у него висел фотоаппарат – винтажный, влажная мечта любого хипстера – на носу сидели большие круглые роговые очки, а над губой выросли пышные усы.
– О, надьеюсь я не помешаль! – воскликнул он и озарил комнату вспышкой. – Менья зовьут Жорже Роше, я журнальист из дальекой Франции!
– Серьезно? – спросил Семен. – Жорже Роше, журналист из Франции? И это все, на что хватило твоей фантазии?
– Уи, уи, – закивал головой Фауст. – Я пишу статью о знамьенитьом философском камнье, а вас мне порекомендьовали наши общие друзья как больших экспьертов в области утерьянных артефактов!
– Эй, фантомас-любитель, у тьебья ус отклеился, – заметил Семен.
– Знаешь этого идиота? – поинтересовался Абдулла, пока Фауст, отвернувшись, спешно поправлял грим.
– Ага, – кивнул Семен. – Масон, который тоже пытается заполучить камень. Прилип словно репей на хвост, не отмашешься.
– Масьон? Я? О, ньет! – в деланном недоумении воскликнул Фауст. – Я – Жорже Роше…
Договорить он не успел, так как Абдулла ткнул в его сторону указательным пальцем – и тот вылетел в коридор, врезавшись в тележку, которую мирно себе вез ничего не подозревающий официант.