Товарищ убийца. Ростовское дело: Андрей Чикатило и его жертвы
Шрифт:
И не забудьте про экономику, добавляет следователь Амурхан Яндиев.
Всплеск преступности на юге России он аргументирует тем, что нищенская жизнь выводит людей на тропу преступления — кражи, грабежи, разбой. Одно тянет за собой другое, и люди теряют человеческий облик.
В подкрепление своих слов Яндиев рассказывает о недавнем случае убийства и изнасилования четырехлетней девочки одним негодяем. Больше всего потрясает не само преступление, а поведение преступника: совершив свое черное дело, он сразу же отправился купаться на экологически небезупречное Ростовское море.
Соглашаемся и насчет экономики. Правда, бедность не только на юге, но и на севере,
Как бы то ни было, сегодня в Ростове-папе и в родной его области совершаются по четыреста убийств в год. В центре — больше всего, в районных городах и промышленных поселках поменьше, еще меньше в селах. Убивают по пьянке, из ревности, из корыстных побуждений, убивают при ограблениях, когда жертва пытается защитить свое добро, убивают в перестрелках между бандами и при нападении на милиционеров.
Тогда, в начале восьмидесятых годов, убийств, судя по статистике, было несколько меньше, но тоже хватало. Но и на этом фоне преступления, совершенные в лесных посадках и на городских окраинах, выглядели жутко. Изощренные, зверские, бессмысленно жестокие. На трупах десятки ран, рты забиты землей, выколоты глаза, отрезаны или откушены соски, вырезаны и унесены с места преступления половые органы, иногда они запихнуты во вспоротый живот.
А расследование не движется с места. Десятки людей, от районных оперов до начальников следственных отделов, а то и выше, ломают головы, рассылают запросы, выезжают на места, опрашивают и допрашивают, — а в папках, заведенных на каждое дело, не прибавляется ничего существенного.
Озабоченное начальство из областного уголовного розыска начинает наконец осознавать, что районным детективам, которые привычны скорее к пьяным дракам и мелким кражам, такие изощренные преступления, без улик, мотивов и свидетелей, просто не по зубам. И с запозданием — а может быть, это сейчас, когда смотришь назад, кажется, что они слишком медлили, — усматривает в серии нераскрытых убийств единый криминальный почерк. И принимает наконец решение: соединить в одном производстве дела по убийству Игоря Гудкова и Иры Дуненковой в Ростове, Любы Бирюк в поселке Донском близ Новочеркасска, Оли Стальмаченок в Новошахтинске, двух тогда еще не известных молодых женщин (потом установили — Иры Карабельниковой и Оли Куприной) в лесопосадках у станций Шахтная и Казачьи Лагеря.
Чтобы дать делу кодовое название, нужно найти нечто характерное, какой-то общий внешний признак: время суток, криминальную деталь, предмет обстановки.
Нашли — ландшафт.
Объединенное дело назвали так: «Лесополоса».
А версия? Если все содеянное на совести одного человека, то надо бы понять или хотя бы предположить, что его вело, зачем ему все это понадобилось. Что побуждало его насиловать девочек и мальчиков и убивать столь изощренно и извращенно?
По великому правилу Оккама не следует искать сложных ответов, если существуют простые. Не надо умножать сущности. Самое простое решение приходит в голову сразу же, самым первым: преступник ненормален. Этот вампир, каннибал, сексуальный маньяк — психически больной человек. Психически здоровый на такое просто не способен.
Более убедительных версий не нашлось, и эта, первая, стала рабочей.
И опять началась рутина: стали поголовно проверять людей, состоящих на учете в психиатрических диспансерах. Невероятно нудная, однообразная работа, оправданная, однако, всеми обстоятельствами этого безумного дела. Во всяком случае, так тогда казалось.
Одного за другим
В деле прибавлялись трупы, их изучали все тщательнее и время от времени находили сперму — в количествах небольших, но достаточных для анализа. Она попадалась на изорванной и изрезанной в клочья одежде жертв, на коже, во влагалище и в прямой кишке. И всякий раз медицинская экспертиза давала заключение, что сперма относится к антигенной группе АВ, то есть содержит оба характерных для крови человека и его выделений антигена — А и В. Это так называемая четвертая группа крови, она годится для переливания только тем пациентам, у которых та же группа, — и никому больше. Правда, эти пациенты находятся в привилегированном положении, поскольку для них годится любая кровь, так что, если бы неизвестный убийца оказался в больнице с большой кровопотерей, врачи могли влить в него любую кровь, которая оказалась бы под рукой. Но как донор он особой ценности не представлял.
Теоретические эти рассуждения и сведения из области гематологии не так уж далеки от предмета уголовного расследования. Зацепка у криминалистов была вполне крепкой: считалось аксиомой, что у человека кровь, сперма и все другие выделения, содержащие белок — например, слюна, — всегда одной и той же группы. Это предопределено генетически, или, проще говоря, кому что на роду написано. Следовательно, у преступника (или у преступников, если их несколько и все они действуют в едином ключе) обязана быть кровь четвертой группы.
Отсюда и главная проба: анализ крови на групповую принадлежность. Стандартный анализ.
У всех, кого по самому отдаленному подозрению проверяли по делу об изнасилованиях и убийствах, брали кровь на анализ. И если она оказывалась не четвертой группы, то сразу отпускали с извинениями. А в специальной карточке, заведенной по этому случаю, делали отметку: проверен по «Лесополосе».
Но если группа крови совпадала, то проверку продолжали. Вот тогда уже смотрели алиби, следили за передвижениями, консультировались с психиатрами. До той поры, пока не убеждались, что подозреваемый совершенно непричастен к убийствам.
Долгая, нудная и, что хуже всего, безрезультатная работа. Одновременно в проверке сотни людей, десятки из них в психушках и не меньше — сидят в кутузке…
Не тот, не тот, опять не тот. А что-то забрезжит похожее — так группа крови не совпадает или алиби безукоризненное.
И вдруг — удача. Она всегда бывает вдруг.
В начале сентября восемьдесят третьего года в Ростовском трамвайном парке, где посторонним вроде бы делать нечего, милицией был задержан молодой человек без определенных занятий, к трамваям отношения не имеющий, разве что как пассажир. Назвался Шабуровым. Подержав сутки для приличия — не зря же задерживали, — его собрались было выпустить, как вдруг он сделал по собственной воле признание, удивившее уголовный розыск: он, Шабуров, вместе со своим товарищем Калеником угнал автомобиль. И после небольшой паузы второе признание, уголовный розыск ошеломившее: они с Калеником вместе убивали детей.