Товарищ жандарм
Шрифт:
Гость, пораженный переменой, преобразившей хозяина, и гордый возложенной на него задачей, спросил:
— А кто должен прийти за ним?
— Такие же, как и он. Он откроет дверь между мирами, и запретное знание попадет руки невежественных варваров…
Пока в Петербурге и где-то в Англии вертелись колесики, а умные, башковитые дядьки думали, как и что с нами убогими делать, мы занимались тем, чем каждый мальчишка в той или иной форме развлекался в детстве — собирались делать порох и взрывчатку, и уже под них конструировать оружие. За основу решили взять обычную 76-мм пушку образца 1902 года и 122-мм гаубицу 1910 года, неплохо себя зарекомендовавших во время Первой мировой войны.
Граф Свирин пробыл два дня, обсуждая планы на будущее и пытаясь вытянуть максимальное количество информации, но убедившись, что мы никакие не мошенники, а самые что ни на есть пришельцы из будущего, ускакал к себе обратно, готовить финансовые средства для первых траншей по нашим заказам.
Он вернулся ровно через неделю, довольный и сосредоточенный, с пакетом предложений не только по финансам, но и по общим оргвопросам, даже попытался влезть в вопросы безопасности и таким образом все подмять под себя, но тут же получил жесткий отпор и больше не лез на мое поле деятельности. Мы как раз обсуждали возможность перебазирования в другой регион, поближе к Уралу, где проще запрятать нашу новоявленную мануфактуру по производству смертоносных игрушек, когда случилось СОБЫТИЕ.
Прибежал Тимоха и сообщил, что едет Стеблов в сопровождении трех человек, причем это не те дядьки-боевики, что были в прошлый раз, а постарше и посолиднее. На всякий случай Кривошеев и Наташа обвешались оружием, затаились на втором этаже, зорко контролируя окрестности, а я в ожидании гостей нетерпеливо ерзал на стуле. Моя пятая точка подсказывала, что сейчас начнется самое интересное и граф Свирин с его занудством, сметами и хитросделанными заходами отойдет на второй план.
Обсуждение прервал Еремей, всклокоченный и тяжело дышавший от бега по лестницам.
— Ваше сиятельство Павел Никанорович, там гости пожаловали…
— Какие гости? — раздраженно спросил граф Осташев, который очень не любил, когда его так тревожили во время серьезных разговоров.
— Так господин подполковник Стеблов, а с ним гости, сурьезные, просили вас позвать да сынка вашего, Александра Павловича.
«Ну вот, пошла потеха, интересно, кто там, наследник с Дубельтом? Стопудово кто-то из царской фамилии, как быстро отреагировали-то на известие об ипатьевском подвальчике».
Я поправил камуфляж, в котором расхаживал по дому, нарочито игнорируя местную неудобную гражданскую одежду, которая своим фасоном просто бесила и при этом сковывала движения, да и карабин и пистолет как-то не смотрелись с ней.
А внизу уже шла развлекуха: бледный генерал Осташев стоял по стойке смирно, да и граф Свирин, подобрав животик, что выглядело при его росте весьма комично, во все глаза пялился на гостя, который стоял в центре гостиной.
Это был высокий, атлетически сложенный мужчина, в скромном мундире какого-то, ну уж точно не гвардейского полка, в плаще и с веселым головным убором в руках, который у него тут же забрал Стеблов. Да уж, вот тебе бабушка и Юрьев день. Сам государь император пожаловал, значит, действительно задела его информация о гибели потомков. Я глянул ему в глаза, пытаясь понять, что меня ожидает, но старался не хвататься за кобуру, а то решат, что струхнул. Сейчас начнется реальная проверка на вшивость и психологическую устойчивость. Выдержу, выстою, сумею убедить, может, и не будут потоплены русские кораблики в Севастопольской бухте и не возникнет на Северной стороне огромного кладбища русских воинов, погибших, защищая Севастополь, и не будет рядом с ними, символом презрения к нашей памяти, похоронен преступный авторитет, грохнутый во время разборок в горячие девяностые.
За ним стоял не менее импозантный мужчина, в котором я с трудом признал товарища Дубельта, Берию местного разлива, наводившего страх и ужас на всяких либерастических
«Ну что ж, поехали».
Руки по швам, два строгих строевых шага.
— Здравия желаю, ваше императорское величество. Капитан Звонарев, Александр Владимирович, Управление военной контрразведки по военно-морским силам Службы безопасности Украины.
Он осматривал меня, я его. И я для него, и он для меня были значимыми персонами. Вот и встретились.
Император с интересом рассматривал мою форму, пистолет в набедренной кобуре, множество карманов, начищенные берцы.
Сзади на лестнице раздались шаги, и я увидел, как у Николая I начали округляться глаза, и я, сделав шаг в сторону, уйдя с возможной линии огня, повернулся назад, положив руку на кобуру. Блин, вот это да, тут было на что посмотреть.
На лестнице, одетая в перешитый из моего запасного камуфляжа, с короткоствольным автоматом АКС-74У в руках, в разгрузке, откуда торчали несколько магазинов, стояла Наташа, с интересом разглядывающая нас. Ну если император не был до конца уверен, что мы пришельцы, то Наташка со своей короткой прической да с автоматом в руках точно подтвердила наше иновременное происхождение. Ну ладно, будем играть. Я ей подмигнул, она чуть улыбнулась, понимая, что поставила людей в неловкое положение.
— Санинструктор Станкевич!
— Я!
— Почему покинули пост?
— Виновата, товарищ капитан!
— На пост, бегом!
— Есть!
Ну вот егоза, все равно улыбнулась и, топая специально для нее пошитыми берцами, подбежала к окну, откуда неплохо просматривались окрестности.
Я повернулся к гостям. И усталым голосом, не как на параде, просто сказал:
— Прошу прощения, ваше императорское величество…
Император улыбнулся, и эта улыбка как-то разрядила обстановку. Дубельт со Стебловым тоже расслабились и заулыбались.
Блин, как с вами все просто. Покажи вам симпатичную девчонку в армейской сбруе, с оружием, да прикрикни на нее, любой мужчина будет улыбаться, зато психологическая пауза выдержана и теперь можно будет нормально пообщаться.
Все, лед тронулся! Ну сейчас начнем кроить историю.
Глава 13
Наступило лето 1853 года. Ситуация в мире развивалась примерно так же, как и в моей истории, хотя мне судить об этом было трудно, историю-то я не сильно хорошо знал и энциклопедическими знаниями не обладал, поэтому усиленно занимался тем, что у меня неплохо получалось — готовил гадости для непрошеных гостей. После того памятного визита императора прошло уже два месяца, и наша группа, значившаяся в секретном штате Третьего отделения тайной канцелярии как отдел специальных исследований, прочно обосновалась в Туле, где мне для проверки профессиональной пригодности было поручено заняться обеспечением режима секретности наших разработок. Теперь моим непосредственным начальником был подполковник Стеблов и отчитывался он лично генералу Дубельту и, при необходимости, напрямую государю императору Николаю Первому.
Тогда все представлялось в радужных тонах, и я даже не мог предположить, какой груз ответственности взваливаю на свои плечи. Николай оказался весьма крепким орешком, и мне пришлось попотеть, объясняя ему прописные истины. Да, молодец, хотел нагнуть Османскую империю, решив, что Англия и Франция будут заняты внутренними разборками, но они сразу нашли общий язык, когда смекнули о возможности усиления России и быстро сколотили антирусскую европейскую коалицию. Просмотрев и выслушав всю собранную нами информацию, которую удалось вспомнить и найти на моих носителях информации, император долго хмурил брови, расхаживал по гостиной, временно выбранной для проведения совета. Ему трудно было отказаться от дела всей его жизни.