Товарищи до конца. Воспоминания командиров панцер-гренадерского полка «Дер Фюрер». 1938–1945

Вайдингер Отто

30 апреля 1946 года в лагерь приехал представитель защиты войск СС на Нюрнбергском процессе, доктор Бабель. На следующий день между юристом и немецким руководителем лагеря для бывших офицеров войск СС проходили обстоятельные переговоры.

Прежде чем уехать в лагерь в Регенсбурге, доктор Бабель присутствовал на торжественном вечере. По его словам, он был поражен высоким художественным уровнем исполнения лагерного хора и оркестра и тем воодушевлением, с которым обитатели лагеря пели и играли.

8 мая 1946 года по случаю годовщины капитуляции Германии немецкий комендант лагеря генерал-полковник Гот издал следующий приказ:

Приказ от 9 мая 1946 года

«Сегодня

исполняется ровно год с того дня, когда большая часть германских вооруженных сил после самоотверженной борьбы, не уронив чести своего оружия, капитулировала. Мы с печалью и скорбью чтим этот день и вытекающие из него последствия для нашего народа и для каждого из нас. Из-за подавляющего преимущества противника в живой силе и технике, оттесненные к внешним границам рейха, лишенные возможности получать все необходимое для ведения боевых действий, наши войска не имели больше никаких шансов на успешную оборону. С высоко поднятой головой, с осознанием того, что мы не запятнали свою солдатскую честь, с твердой верой в то, что в течение шести трудных лет мы сражались на благо нашего народа, мы отправились в плен.

Никто из нас не мог предположить, что плен растянется на необозримо долгие годы, что у нас попытаются отнять последнее, что давало нам силы: нашу воинскую честь, наше самоуважение. Какие же горькие месяцы остались позади, месяцы глубочайших физических и душевных лишений! Сегодня, после года плена, мы с гордостью можем признать: мы не поддались отчаянию, мы не опустили голову, мы определили цель, ради которой стоит бороться. Мы должны приложить все свои силы, чтобы не позволить оклеветать в глазах всего мира наш германский народ и возложить на него вину, правомерность которой мы никогда не признаем.

Мы не имеем возможности в этот день открыто выразить нашу печаль и дать волю нашим чувствам. Но мы хотим на полчаса приостановить любую деятельность и на один день отказаться от ставших привычными развлечений и игр.

Поэтому я приказываю:

9 мая 1946 года с 18:30 до 19:00 никто не выходит на территорию лагеря. Каждый останется в своем жилом помещении и в тишине почтит эту печальную дату.

Гот, генерал-полковник».

Всех нас радовали прекрасная теплая весна и раннее лето. Наши умельцы изготовили большое число скамеек и установили их в подходящих для этого местах. Повсюду на территории лагеря можно было видеть узников, соскучившихся после этой долгой и холодной зимы по ласковому солнечному теплу и теперь загорающих на солнце.

16 мая 1946 года генеральский лагерь был распущен, а узники переведены в городок Гармиш-Партенкирхен. Тем самым наступил час прощания с нашим уважаемым немецким комендантом лагеря, генерал-полковником Готом, который за последние месяцы был для всех нас образцом стойкости и выдержки по отношению к американской администрации лагеря. Во время прощального вечера, который организовал наш лагерный хор вместе с лагерным оркестром, уезжавшие генералы и остававшиеся офицеры сидели в зале все вместе, как одна дружная семья. В прощальной беседе с немецким руководителем лагеря для бывших офицеров войск СС генерал-полковник нашел теплые, волнующие и в то же время мужественные слова. Венцом речи покидавшего лагерь немецкого коменданта были слова: «И если я снова обрел веру в германский народ, то только благодаря образцовой выдержке и самообладанию офицеров войск СС в этом лагере!»

19 мая 1946 года наконец и в нашем лагере наступил радостный день, который позволял возродиться надежде на наше скорое освобождение. Все бывшие рядовые войск СС, а также младшие командиры до унтершарфюрера включительно, находившиеся в лагерях в американской зоне оккупации, выпускались на свободу. Наш лагерь покинуло сразу 420 человек!

Повсюду можно было видеть радостные, сияющие лица, так как и остававшиеся в

лагере офицеры искренне радовались вместе с теми, кто покидал лагерь. Правда, многие из них в качестве места жительства наобум указали какой-нибудь город в американской зоне оккупации, поскольку они являлись уроженцами восточных областей. Они потеряли свою старую родину и теперь должны были обрести новую. Некоторые из возвращавшихся домой местных жителей забрали своих боевых товарищей, потерявших родину, к себе. Многие не видели для себя никакого иного выхода, кроме как устроиться на работу в американскую администрацию в качестве гражданских служащих, так как там их принимали с распростертыми объятиями и относились к ним подобающим образом. В отличие от американцев немецкие инстанции всегда старались максимально осложнить жизнь только что отпущенным из лагеря военнопленным из состава войск СС.

Правда, оставшиеся в лагере офицеры вместе с радостью за освобожденных товарищей испытывали и некоторое сожаление. Ведь в этот день нас покидала наша молодежь, которая своей беззаботностью и веселой беспечностью так часто помогала нам пережить тяготы лагерной жизни.

У лагерных ворот немецкий руководитель лагеря для военнослужащих войск СС попрощался за руку с каждым бойцом, и каждый из них спонтанно отдал честь своему бывшему командиру полка. Мы, оставшиеся в лагере офицеры, махали им вслед, пока они совсем не исчезли из вида.

6 июня 1946 года на вечере прощания с группой офицеров и унтер-офицеров, которых сегодня отпускали в британскую зону оккупации, лагерная капелла давала концерт.

9 июня 1946 года. На всех остальных обитателей лагеря были оформлены отпускные свидетельства. Каждый получил 80 рейхсмарок отпускного пособия. Однако отпускные свидетельства нам на руки не выдали.

10 июня 1946 года. С сегодняшнего праздничного дня – Духова дня – после общего формального допроса всем был присвоен статус гражданских интернированных лиц. На каждого составили так называемый «рапорт об автоматическом аресте» – и так все мы неожиданно превратились в гражданских интернированных лиц. Несмотря на протесты со стороны обитателей лагеря и на полное отсутствие каких-либо правовых основ, уже ничего невозможно было изменить.

Если иногда случалось, что кто-то из наших офицеров добровольно переходил на сторону оккупационных властей, чтобы преследовать своих же боевых товарищей и доносить на них, тогда весь лагерь выступал против таких доносчиков сплоченным фронтом.

В конце июня стало известно, что лагерь в городе Ландсхут закрывается, а его обитателей должны перевести в лагерь для интернированных гражданских лиц в Регенсбурге.

29 июня 1946 года. Последние обитатели лагеря для бывших военнослужащих войск СС готовы к отправке. В 11:00 мы сели в кузовы грузовых машин и в 13:00 снова прибыли в наш старый лагерь в Регенсбурге.

В лагере для гражданских интернированных лиц в Регенсбурге

В нашем бывшем лагере полным ходом шло переоборудование в лагерь для гражданских интернированных лиц. Бывшие обитатели лагеря в Ландсхуте заняли блок № 9, а бывший немецкий руководитель лагеря стал теперь старшим по блоку. И здесь за прошедшие месяцы были созданы лагерный оркестр и лагерный хор, которые среди прочих исполняли произведения Брукнера, Шумана и Вебера.

27 августа 1946 года из городка Лангвассер под Нюрнбергом (ныне жилой район на юге Нюрнберга) прибыли 3600 человек, среди них генерал-полковник Хауссер и генерал Гилле, последний германский министр иностранных дел граф Шверин фон Крозиг, большое число других министров и их заместителей, крупных министерских работников, гауляйтеров и других бывших высокопоставленных деятелей из партийного и государственного аппарата. Благодаря этому мы, интернированные, узнали много новых интересных фактов и событий, взаимосвязи между которыми оставались бы для нас навсегда неясными и непонятными.