Традиции & Авангард. №2 (14) 2023 г.
Шрифт:
Рита прикрыла дверь в спальню и выскочила из квартиры, прихватив из серванта три сотенные бумажки.
Шурпа была горячей. Пахла томатной пастой, смешанной с пряностями, и этот насыщенный запах не имел ничего общего с ночными проникновениями в ее сон тлетворного душка из кухни сомнительных поваров.
В полдень позвонила Эмилия.
– Ну что, приготовила? – спросила она, продолжая что-то обсуждать со своим приятелем.
– У узбеков шурпу купила, – созналась Рита в подмене сегодняшнего меню. – На два дня хватит.
– Зря ты это сделала, – обеспокоенно сказала Эмилия. –
– Нет, я такое не ем, – сказала Рита и запустила половник в густую студенистую массу. Потом продегустировала блюдо.
Предположение Эмилии подтвердилось. Шурпа оказалась островатой, но была вполне съедобной. Риту встревожило не количество специй в супе, а то, как она объяснит Максиму Андреевичу неожиданную перестановку в меню: варила борщ, а вышла шурпа. Но пациент ее – дедок спокойный, должен принять перченую реальность.
Эмилия, однако, была другого мнения.
– Давай закажу на дом борщ из приличного ресторана, – предложила она настойчиво. – Время еще есть. Оплатишь наличкой.
Но Рита отказалась от помощи подруги. Заработок почти весь сгинул в борще, а аванс за третью неделю праздных шатаний по квартире предстояло еще отработать.
В два часа Рита отнесла подогретую шурпу в комнату Максима Андреевича. Заранее придвинула к кровати журнальный столик, с клеенчатой салфетки смахнула хлебные крошки, тонкими ломтиками нарезала батон. Она вела себя уверенно, с нарочитой наглецой. Другую модель поведения при постороннем, ослабленном недугами человеке, хотя в сложившейся обстановке посторонней была как раз она, Рита освоить не могла, да и не хотела. В ней все еще жил неискорененный вызов ненавистным мучителям: работодателям, соседям, этому молчаливому дедушке, покалеченному лихачом сыном.
На второе Рита сварила картошку и сосиски. В банке нашла два маринованных огурца. Максим Андреевич включил радио. Днем музыку он слушал редко, в основном смотрел новостные каналы по телевизору, установленному на комоде рядом с фотографиями. Событиям в мире и стране он уделял не более получаса: берег зрение и нередко поругивал политиков за то, что к лучшему в жизни пенсионеров ничего не меняется, а значит, и нечего было подолгу слушать болтливых дикторов и корреспондентов.
Рита заглянула в комнату. Максим Андреевич помешивал ложкой шурпу. Судя по забрызганной салфетке, обедать он уже начал. Но возился с первым он без энтузиазма. Впрочем, ел ее подопечный всегда медленно.
Рита вернулась на кухню и еще раз позвонила Эмилии. Надо было как можно раньше вытащить подругу с побережья и отдать деньги на новый смартфон.
– Вечером заеду. Не представляешь, как сегодня хорошо на море! Легкий бриз, чистейшая вода, – восторгалась Эмилия благодатной обстановкой на пляже. – Ноги помочила – такая легкость по телу разошлась. – И, вспомнив о главном, спросила: – Ну как ему шурпа?
– Ничего, обедает. – Рита снова подсмотрела за Максимом Андреевичем. – Сейчас болтает по телефону. Полтарелки слопал.
Только Рита положила трубку, на домашний номер прошел вызов. Звонил Артур.
– Так что там с первым? – послышался в трубке раздраженный голос племянника. –
Артур разъярился не на шутку. Такого напора Рита от него не ожидала. В жизни она встречала нескольких неврастеников, усердно прятавших психические расстройства под приветливую маску доброжелателей. Таких самодеятельных актеров Рита быстро раскусывала. Но Артур показался ей скромным, застенчивым человеком.
«Этот напролом не попрет, – ошибочно заключила она после первой встречи с племянником Максима Андреевича, предвкушая вольготное сожительство с больным пенсионером. – Этот будет сорить деньгами, чтобы вырваться на свободу из чахлой хрущевки, будет дистанционно мониторить обстановку».
На деле же Артуру хватило одного звонка, чтобы размазать Риту по стенке, как жирную ленивую муху.
– Срочно решайте вопрос с обедом, – наседал он на испуганную сиделку, – а в понедельник поговорим по душам. Я приеду!
Рита засуетилась. Она снова позвонила Эмилии. Но та, видимо наслаждаясь теплой морской водичкой, оставила телефон на берегу и не отзывалась.
«Надо было заказывать борщ. Первое он бы уже сожрал! – родилось в Ритином суматошном разуме, а в очнувшейся совести шепотком прозвучало: – Нехорошо вышло – подвела Алёну и деда расстроила. Дурацкий случай, ничтожная проблема – и так вляпаться! О последствиях узнаем послезавтра. Глядишь, погонят с работы».
Вконец обалдевшая Рита метнулась к навесному шкафу. Она собралась все-таки разобраться с ненавистным борщом, изваять его из остатков вчерашней куриной роскоши, рыхлой свеклы и последнего картофеля, благо томатной пасты и растительного масла было в избытке. С решительностью опытного шеф-повара Рита ухватила пластмассовую рукоятку и вытащила сковороду из буфета. Другой рукой она потянулась к «Олейне», но пластиковая бутылка лишь покачнулась и осталась стоять на подоконнике среди терок и лотков со столовыми приборами. Внезапно из наклоненной сковородки на кафельный пол выплеснулись остатки потемневшего масла (в нем вчера клокотала поджарка), и Рита поехала по скользкой плитке к окну, описав замысловатую дугу, такую же бесполезную и извилистую, как и все дела, за которые она когда-либо бралась.
Рита ударилась головой о край подоконника и локтем врезалась в дверцу буфета. Грузным, увесистым мешком она осела на пол. Стена напротив-легкомысленные желтые тюльпаны на потускневших обоях – вдруг показалась ей дымчатой, местами темно-серой, а вместо цветов перед глазами прыгали искристые огоньки и жгли затылок, будто острием ножа кололи виски.
Потом из тягучей облачной завесы перед Ритой возник Максим Андреевич. Он стоял у холодильника, опираясь на смазанную стену, был похож на растрепанного судью в темном банном халате и угрожающе постукивал по полу ногой, обутой в аппарат Илизарова. Строго приговаривал: