Традиции сентиментализма в творчестве Л.Н. Толстого

Введение

Сентиментализм – одна из актуальных проблем современного литературоведения. Н.Д. Кочеткова, подводя итоги работы научного сообщества по проблемам русского сентиментализма, описывает результаты научных исследований. Завершается статья утверждением: «Восприятие литературы сентиментализма последующими поколениями, преемственность, существующая между этой литературой и творчеством русских классиков-реалистов (Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского) – вот проблемы, ждущие еще специального исследования» 1 . Поставленная задача может быть осмыслена и в более широком контексте. Д.С. Лихачев в статье «Будущее литературы как предмет изучения» заканчивает анализ общих вопросов исследования русской литературы как целого таким выводом: «О прогрессе в литературе можно было бы судить с гораздо большей уверенностью, если бы в нашем литературоведении появилось больше работ, которые рассматривали бы развитие того или иного явления на протяжении многих веков. Между тем у нас в литературоведении очень мало «сквозных» тем – тем, охватывающих одно явление за несколько веков на примере творчества многих писателей и по возможности на материале многих литератур. Приходится заметить, что у нас слишком мало литературоведов-энциклопедистов, литературоведов, выходящих за пределы своих излюбленных, специальных тем. Русская литература, как и литература всего мира, должна изучаться на всем ее протяжении. Надо всегда иметь перед глазами тысячелетнюю перспективу русской литературы. Это важно для понимания современности и для проникновении в будущее. Завтрашний день продолжает не только сегодняшний, но и вчерашний, и те дни,

что были давно. По достоинству можно оценить современность только на фоне веков. Наша современная литература заслуживает своей оценки не в узких пределах ХХ века, а в перспективе всемирно-исторического развития литературы» 2 . В настоящее время существует очень много трудов о проблемах сентиментализма. Стоит обратиться к интересной, содержащей много важной информации книги Г.Я. Галаган «Л.Н. Толстой. Художественно-эстетические искания». В ней тщательно исследуется мировоззрение Толстого в связи с духовной жизнью его времени. Большое место занимает анализ того, как Толстой воспринимал идеи своих предшественников, к каковым относится и Бернарден де Сен-Пьер, и Стерн, и Руссо – имена, имеющие прямое отношение к европейскому сентиментализму. И изучаются литературные реминисценции, касающиеся не мелких вопросов. Переводя «Сентиментальное путешествие» Стерна в начале 1850-х годов, Толстой столкнулся с проблемой адекватной терминологии. «Мир существующий обозначается в книге Стерна словом «world», мир должный – словом «peace»… мир с его благами, «извращающими умы», и приводящий людей к жестокой вражде, мир существующий противопоставляется миру должному без вражды между людьми, без ссор человека с самим собой… В толстовском переводе разграничение миров – существующего и должного строго выдержано. В своем первом значении мир у Толстого обозначается как мiр через i (десятеричное)… Во втором значении и само понятие «мир» и производные от него через «и» 3 . Можно уже из приведенного отрывка увидеть, как мыслится путь Толстого к «Войне и миру». Стерн – как источник для толстовских раздумий, конечно же, интересен. Но вот вопрос: а какая оппозиция миров у Стерна опирается на оппозицию понятий в сентиментализме? Или, может быть, она характерна только для английского сентиментализма? Освоена ли была она русскими сентименталистами? Или это только индивидуальный, стерновский вариант понимания сущего и должного, природного и полностью «привнесенного»? Ни на один из этих вопросов Г.Я. Галаган не дает ответа, да, пожалуй, не только не обязана давать, но и разумно сделала, что не дала. Ее цель – анализ идей Толстого, поэтому Г.Я. Галаган и пишет: «Тема двух миров – мiра и мира – в отношениях между людьми… в нравственно-эстетическом смысле Толстого имеет первостепенное значение 4 ». Дальнейшие рассуждения о Стерне уводили бы от Толстого. Если бы существовали бы исследования об отношении стерновской оппозиции миров к сентиментализму, Г.Я. Галаген, сослалась бы на них. Но сама она в рамках избранной темы не должна заниматься «тонкостями» предшественника Толстого – Стерна. Поэтому, скажем, в рассмотрении проблем вечного мира Толстой выступает как читатель Руссо, соотносящий идеи женевского философа не с «чувствительной» литературой, а с «другим» Сен Пьером (аббатом) и с Эразмом Роттердамским. Таким образом, мы можем получить информацию обращения Толстого к Руссо или Стерну, и эта информация станет фактом в концепции толстовского творчества и даже творчества Руссо или Стерна. Но из этого никак не следует, что эта информация станет фактом в концепции сентиментализма как общего художественного направления или одной из его разновидностей (французского, английского). Толстой, создавая свои произведения и обращаясь к творчеству предшественников, выступает как свободный читатель, создающий свою художественную комбинацию. Он может позаимствовать любой «обломок» старого здания. И мы смотрим на новое строение, строение Толстого. А вот что из себя представлял «обломок»: кирпич («элементарную структурную единицу») или архитектурный элемент (художественную единицу разного уровня общности) – сразу не скажешь, считает М.В. Иванов 5 . Для этого требуется специальный анализ, который часто не имеет отношения к автору, сделавшему заимствование. Именно поэтому взятые из статей о русских писателях факты о «сентиментальной традиции» однобоко ориентированы. Они хорошо подходят для объяснения творчества того или иного классика XIX века – здесь они несут на себе нагрузку художественной структурности. А по отношению к сентиментализму они выступают как «обломки», слабо структурируемые единицы. И при этом существует «перевес в силе», он на стороне классика, обратившегося к культуре сентиментализма. И велика вероятность, что на «сентиментальном факте» будет отблеск системы классика, изменяющий окраску этого факта, модернизирующий его. Такая тенденция к модернизации особенно возрастает именно в тех случаях, когда тема исследования формируется в более общих терминах. Если название статьи соответствует модели «Классик XIX века и писатель-сентименталист», то осуществляется анализ описанного выше типа, когда творчество предшественника выступает как «сырье» для творчества последователя. Иное дело, когда в названии формулируется отношение «классик – сентиментальная традиция». Таких pабот очень немного, отмечает М.В. Иванов, и ценность их для литературоведения очень велика, особенно в настоящее время при недостатке систематизированной информации о влиянии сентиментализма на последующий литературный процесс.

Глава 1. Сентиментализм в русской литературе XVIII– XIX веков

1.1.Н.М. Карамзин – основоположник русского сентиментализма

В наши дни очевиден неослабевающий интерес гуманитарной науки к комплексу проблем, связанных с жизнью и творческой деятельностью Н.М. Карамзина. Его 250-летний юбилей значительно расширил круг ученых, обратившихся (порой впервые) к изучению карамзинского наследия. Это следующие работы: Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Семидесятые годы. Л., 1974. Его же. Молодой Толстой // Эйхенбаум Б.М. О литературе. М., 1987. С. 34-130; Карлова Т.С. Толстой и Карамзин // Л.Н. Толстой. Статьи и материалы. Ученые записки Горьковского ун-та. Горький, 1966. Вып. 77. С. 104-114.; Фридлендер Г.М. Пушкин и молодой Толстой // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1982. Т. 10. С. 216-237. Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. М.. 1987; Шмидт С.О. «История государства Российского в контексте истории мировой культуры // Всемирная история и Восток. М.. 1989.С. 187-202; Его же: «История государства Российского» в культуре дореволюционной России // Карамзин Н.М. История государства Российского. Репринтное воспроизведение издания 1842-1844 гг. М.. 1988. Кн. 4. С. 28-43 и др. работы. Блудилина Н.Д. Толстой и Карамзин // Н.М. Карамзин. Юбилей 1991 г. Сб. научных трудов. М., 1992. С. 127-135; Юртаева И.А., Кафанова О.Б. Переводы «Суратской кофейной» Бернардена де Сен-Пьера (к проблеме Л.Н. Толстой и Карамзин) // Проблемы метода и жанра. Вып. 18. Томск, 1994. С. 193-207; Спектор Н.Б. О «стерновской» и «карамзинской чувствительности в интерпретации молодого Л.Н. Толстого // Карамзинский сборник. Биография. Творчество. Традиции. XVIII век. Ульяновск, 1997. С. 57-67. Ее же. – Н.М. Карамзин в художественном сознании Л.Н. Толстого (годы создания «Войны и мира») и др. Автореферат дисс. … канд. филол. наук. Иваново, 1998 и т.д.

Празднование 250-летия писателя и историографа имеет широкую географию. Карамзинские чтения состоялись в 2016 году в научных учреждениях, библиотеках, университетах Москвы, Санкт-Петербурга, Еревана, Варшавы, Седльце, Калининграда, Ульяновска и др.

Личность и

творчество Карамзина освещаются многогранно: он охарактеризован как литератор и журналист, реформатор русского языка и историограф, критик и переводчик, поэт и публицист, философ и политик.

Издаваемые материалы характеризуются разноплановостью подходов к карамзинскому наследию. Среди авторов - и специалисты в области карамзиноведения, и те, кто впервые обратился к исследованию его произведений и чей свежий взгляд задал новые ракурсы рассмотрения.

Диапазон охвата проблем широк: от вопросов частных, конкретных, фактологических - до обобщающих, принципиальных, включенных в большой историко-литературный и культурно-философский контекст.

Большое внимание уделяется связям творчества Н.М. Карамзина с последующей русской литературой.

Главным объектом рассмотрения является Карамзин-писатель. Внимание исследователей обращено к «Письмам русского путешественника», повестям «Бедная Лиза», «Остров Борнгольм», неоконченному роману «Рыцарь нашего времени». В ряде статей внимание направлено на восприятие творчества Карамзина его современниками и потомками.

По-прежнему ученых привлекает феномен «Писем русского путешественника», проблема трансформации жанра путешествия в литературе XIX-XX вв.

С «Письмами русского путешественника» всегда органично связано изучение личности и творчества Карамзина в европейском культурном контексте, во взаимосвязях с английской, немецкой, французской и др. литературами. Известная книга Карамзина была также осмыслена в аспекте познания Другого.

В большинстве случаев поэтика Карамзина рассматривается литературоведами во временной перспективе, в аспекте значения художественных достижений писателя для новых поколений российских авторов. Получила развитие, обогатилась новыми наблюдениями и фактами давняя, но существенная проблема карамзиноведения: сюжеты «Истории государства Российского» в произведениях русских авторов. Это дает возможность продолжить изучение проблемы исторических жанров, установить литературные параллели.

Значительно реже предпринимается анализ поэтики «Истории государства Российского», поскольку творение Карамзина являет собой сложное, синтетическое, художественно-документальное жанрово-родовое образование.

В ряде работ проанализирована рецепция и преломление карамзинских традиций последующими поколениями писателей, прослеживается связь творчества писателя с сюжетами и образами народной культуры, что является весьма перспективным предметом исследования.

Принципиальное значение имеет обращение ряда авторов к исследованию эпистолярного жанра, поскольку письма составляют наименее изученную часть наследия.

Ученые воссоздают окружение Карамзина, картину литературной жизни его времени, пишут о восприятии творческого наследия Н.М. Карамзина на его родине.

Магистральной для карамзиноведения является проблема «Карамзин и русские писатели-классики». Внимание литературоведов давно привлекает восприятие карамзинского творчества Л.Н. Толстым.

Происходит также воссоздание историко-культурного и литературного контекста эпохи Карамзина, обнаружение не только известных расхождений, но и сходства в отношении к событиям русской истории, изучение исторических взглядов его современников. Принципиально и важно обращение к проблеме читателя как сквозному образу карамзинских текстов Некоторые подходы дают возможность выхода к принципиальным основам карамзинской поэтики и его мироощущения.

Появляются статьи, освещающие историографию и библиографию карамзиноведения. Поставлена также проблема карамзинского восприятия европейской литературы

Исследование поэтики художественного творчества Карамзина, его традиций в литературе XIX-XX веков, его окружения, историография его изучения дополняется рассмотрением его социально-политических взглядов, его религиозно-философских убеждений. Осмысленные еще недостаточно глубоко, они нуждаются в непредвзятых подходах, не зависящих от политической конъюнктуры. В то же время нельзя не признать, что мысли Карамзина о народе и государстве, о будущем России приобретают особую актуальность сегодня, когда российское общество пребывает в поисках национальной идеи. Карамзин предстает как мыслитель и политик. Его произведения еще раз показали органическую причастность практически всем областям современного гуманитарного знания: не только языку, литературе, истории, но и философии, социологии, политологии, педагогике, библиотековедению, юриспруденции.

Проанализированы рецепция карамзинского творчества писателями разных стран, его собственное восприятие различных культур и литератур, затронуты проблемы языка. Те или иные вопросы карамзиноведения освещены в контексте не только отдельных национальных культур, но и в аспекте европеизма и всемирной отзывчивости Карамзина.

Не подлежит сомнению нарастающий научный и читательский интерес к карамзинскому наследию. Всестороннее его изучение является актуальной задачей современной гуманитарной науки.

1.2.Претворение и развитие сентименталистских традиций в произведениях писателей-классиков

Проблема претворения и развития сентименталистских традиций в произведениях писателей-классиков подробно рассмотрена в книге М.В. Иванова «Судьба русского сентиментализма». Исследователь пишет следующее. Литературоведам давно был известен факт, что уже в 1840-е годы Аполлон Григорьев говорил о возрождении сентиментальной традиции в современной ему литературе. Достоевский дал «Белым ночам» подзаголовок «Сентиментальный роман. Из воспоминаний мечтателя». В научной литературе В.В. Виноградов первым поставил этот вопрос. В его книге «Эволюция русского натурализма: Гоголь и Достоевский» (1929 г.) есть глава «Школа сентиментального натурализма». Работа, очень полезная для своего времени, долго оставалась единственной по данной теме; на нее охотно ссылались, чтобы подтвердить, что в изучении истории стилей и по отношению к сентиментализму ведется работа, но никакого продолжения изысканий со стороны последователей не наблюдалось (дело продвинулось при подготовке первого тома тридцатитомного собрания сочинений Достоевского). В последнее время появились статьи о проблемах сентиментализма в русской литературе 1840-1850-х гг. Особенно целенаправленно в этой области работает Э.М. Жилякова, опубликовавшая ряд статей о Тургеневе и Достоевском и монографию о сентиментальном пласте творчества раннего Достоевского 6 . В двух статьях о Тургеневе содержится богатый материал на «сентиментальную тему», исследуется переписка писателя, его ранние повести («Андрей Колосов», «Бретер») и роман «Дворянское гнездо». В первой статье большое внимание уделено общестилистическим вопросам, но в основном автор на материале тургеневской прозы подтверждает наличие в раннем творчестве писателя сентиментальной струи. Выделяются следующие характеристики: интерес к судьбе обыкновенных людей, принятие «ценности мира общих интересов», лиризм; душевная чистота героя, незащищенность его перед жизнью, драматизм его судьбы; эмоциональная сложность (сочетание радости и грусти); пейзаж, отражающий душевное состояние и позицию рассказчика; воспевание духовности и нравственной красоты; приобщение к жизни простых людей (у Достоевского – активное соучастие, великодушие); стилистическая гармония: автор фиксирует контрастную ситуацию, но затем мягкими переходами от одного плюса к другому восстанавливает равновесие и гармонию. Сентиментальную традицию Тургенев воспринял как прямо из произведений сентименталистов, но и через романтическое и реалистическое искусство. Воспроизведем из статьи Э.М. Жиляковой краткие извлечения: «Лиризм является способом объективного выражения авторского сочувственного отношения к тому, что связано с представлением художника о положительно прекрасном. Лиризм – способ художественного проявления философских, этических, общественных и эстетических представлений писателя… Традиционно природу тургеневского лиризма исследователи справедливо связывали с традициями романтического искусства» 7 . «Лиризм Тургенева питается и традициями сентиментализма, усвоенным писателем непосредственно через сентиментальное искусство (через чтение Карамзина) и опосредованно через романтизм (поэзию Жуковского, произведения Ж.П. Рихтера) и через опыт русской реалистической литературы – прежде всего А.С. Пушкина. Обращение к сентиментальной традиции было проявлением вырабатывающейся в русской литературе 1830-1840-х гг. антиромантической тенденции, диктуемой необходимостью художественно утвердить ценности, связанные с миром общих интересов, с судьбой обыкновенных людей» 8 .