Трагедии. Сонеты
Шрифт:
Помпей
Какие бы морщины на лице Ни клало время, сердце неизменно.Лепид
Счастливое свиданье.Помпей
Да, Лепид. Надеюсь. Примиренье состоялось. Я толькоЦезарь
Да, это первым делом.Помпей
Перед тем Как разойтись, почтим друг друга пиром. Потянем жребии, кому начать.Антоний
Мне первому, Помпей.Помпей
Нет, нет, Антоний, По жребию. Ведь ты нас все равно Забьешь своей египетскою кухней, Я слышал, Юлий Цезарь от пиров Там растолстел.Антоний
Ты слишком много слышал.Помпей
Я ничего дурного не сказал.Антоний
И ничего хорошего.Помпей
Я слышал, Аполлодор носил…Энобарб
Ну и носил. Тебе-то что?Помпей
Кого носил?Энобарб
Царицу Носил в потемках Цезарю в мешке. [150]Помпей
Я лишь теперь тебя узнал, приятель. Ну, как живешь?Энобарб
Отлично. А могу И лучше: впереди четыре пира.150
Царицу носил в потемках Цезарю в мешке. — Согласно Плутарху, Юлий Цезарь, заняв Александрию, вызвал из изгнания свергнутую с престола Клеопатру и в первый раз виделся с Клеопатрой тайно. Приближенный Клеопатры Аполлодор в сумерках повез ее в лодке ко дворцу Цезаря, она легла в мешок для постели, и Аполлодор, стянув его ремнями, в таком виде внес Клеопатру к Цезарю.
Помпей
Ну,Энобарб
Здравствуй. Никогда Я не питал к тебе любви, однако Хвалил во всех тех случаях, когда Заслуживал ты вдесятеро больше.Помпей
Мне нравится твой грубый разговор. Ты искренен. Прошу вас на галеру. Ну, господа?Цезарь, Антоний и Лепид
Дорогу покажи.Помпей
Идемте.Все, кроме Менаса и Энобарба, уходят.
Менас (в сторону). Твой отец, Помпей, никогда не заключил бы такого договора. (Громко.) Мы где-то виделись.
Энобарб. На море, кажется.
Менас. И точно: на море.
Энобарб. Ты хорошо держишься на воде.
Менас. А ты на суше.
Энобарб. Я хвалю каждого, кто хвалит меня. Хотя, конечно, нельзя отрицать подвигов, которые я совершил на суше.
Менас. А я на море.
Энобарб. Кое-что, конечно, было бы тебе лучше отрицать. Ты на море большой разбойник.
Менас. А ты на суше.
Энобарб. Это сторона моей сухопутной службы несущественна. Однако руку, Менас. Если бы наши глаза были приставами, они бы сейчас накрыли двух целующихся преступников.
Менас. У всех людей честные лица, что бы ни делали их руки.
Энобарб. Кроме хорошеньких женщин.
Менас. Ничего удивительного. Лицами они воруют сердца.
Энобарб. Мы пришли сюда драться с вами.
Менас. Я жалею, что это превратили в попойку. Сегодня Помпей просмеет свое счастье.
Энобарб. А после не наплачется.
Менас. Совершенно верно. Мы не ждали с вами Марка Антония. Это правда, что он женат на Клеопатре?
Энобарб. Сестру Цезаря зовут Октавией.
Менас. Как же. Она была женой Кая Марцелла.
Энобарб. А теперь она жена Марка Антония.
Менас. Нет, что ты!
Энобарб. Вот то самое.
Менас. Тогда он и Цезарь связаны навеки.
Энобарб. Если хочешь знать мое мненье, эта связь недолговечна.
Менас. Я думаю, расчета в их браке больше, чем любви.
Энобарб. Я тоже. Узы, которые должны скрепить их дружбу, затянут ее петлею. У Октавии — святой, тихий и спокойный характер.
Менас. Каждый был бы рад такой жене.
Энобарб. Только не Марк Антоний. Он слишком не похож на нее. Ему снова захочется египетского блюда. Тогда вздохи Октавии зажгут гнев Цезаря. И та самая, которая их сближает, будет виновницей их ссоры. За нежностями Антоний будет ездить за море. Здесь его брак — случайность.