Трагедия Игрек

Куин Эллери

Детектив Пинкуссон вернулся в библиотеку — на его лице было написано отвращение.

— В полуподвале делать нечего, шеф. Он выглядит так, словно туда не входили несколько лет, — пыль толщиной в дюйм.

— В дюйм? — недоверчиво переспросил инспектор.

— Ну, может, поменьше. К дверям и окнам не прикасались. В грязи не видно следов ног.

— Избавьтесь от привычки преувеличивать, — проворчал инспектор. — В один прекрасный день вы сделаете чертовски большую гору из чертовски маленькой мыши, и это плохо кончится. О'кей, Пинк.

Когда

детектив удалился, вошел полицейский и отдал честь.

— Что вам нужно? — буркнул Тамм.

— У дома двое мужчин, — сообщил полицейский. — Хотят войти. Говорят, что один из них семейный адвокат, а другой — партнер Конрада Хэттера. Впустить их, инспектор?

— Болван! — огрызнулся Тамм. — Я жду этих птичек все утро. Конечно, впустить!

Вместе с вновь прибывшими в библиотеку вошла драма с привкусом комедии. Эти двое мужчин, хотя и абсолютно разного типа, могли быть друзьями, но присутствие Джилл Хэттер уничтожало всякий намек на дружбу. Джилл, чье красивое лицо уже было тронуто под глазами и около носа следами бурной жизни, очевидно, встретила посетителей в коридоре и вошла, держа обоих за руки, переводя печальный взгляд с одного на другого и принимая соболезнования со вздымающейся грудью и опущенными уголками рта.

Лейн, Тамм и Бруно молча наблюдали за сценой. Молодая женщина являла собой воплощенное кокетство, которое ощущалось в каждом ее телодвижении, словно обещающем сексуальные радости. Она хладнокровно использовала смерть матери, чтобы привлечь обоих мужчин ближе к себе и сильнее противопоставить их друг другу. Друри Лейн решил про себя, что этой особы следует остерегаться.

В то же время было очевидно, что Джилл Хэттер испугана. Ее глаза покраснели от бессонницы и страха. Внезапно, как будто впервые осознав присутствие зрителей, она отпустила руки мужчин и начала пудрить нос.

Лица мужчин приобрели чопорное, официальное выражение. Едва ли можно представить менее схожих людей. Честер Бигелоу, семейный поверенный, был солидного роста, но рядом с Джоном Гормли, деловым партнером Конрада Хэттера, он выглядел тщедушным. Бигелоу был брюнетом, с маленькими усиками и синеватым подбородком; Гормли — блондином, с кое-где видневшейся на спешно выбритом лице рыжеватой щетиной. Движения Бигелоу были быстрыми и решительными, а у Гормли — медленными и тщательными. В лице адвоката ощущались проницательность и даже хитрость, а лицо Гормли было серьезным и печальным. К тому же высокий блондин был минимум на десять лет моложе своего соперника.

— Вы хотели поговорить со мной, инспектор Тамм? — тоненьким голоском спросила Джилл.

— Не сейчас, — отозвался Тамм, — но раз уж вы здесь… Садитесь. — Он представил Джилл, Бигелоу и Гормли окружному прокурору и Друри Лейну. Джилл опустилась на стул, стараясь выглядеть маленькой и беспомощной. Адвокат и брокер предпочли стоять. — Итак, мисс Хэттер, где вы были прошлой ночью?

Джилл медленно повернулась к брокеру:

— Я была с

Джоном… мистером Гормли.

— Где именно?

— Мы пошли в театр, а потом на вечеринку.

— В котором часу вы вернулись домой?

— Очень рано, инспектор. В пять утра.

Джон Гормли покраснел, а Честер Бигелоу показал в усмешке маленькие аккуратные зубы.

— Гормли проводил вас домой? А, Гормли?

Брокер начал говорить, но Джилл прервала его:

— Нет, инспектор. Вышло… довольно неловко. — Она застенчиво устремила взгляд на ковер. — Понимаете, к часу ночи я немного опьянела и поссорилась с мистером Гормли — он решил позаботиться о моих моральных устоях…

— Джилл… — Гормли покраснел, как его галстук.

— Мистер Гормли так разозлился, что бросил меня самым свинским образом, — продолжала Джилл. — Я помню только, как пила паршивый джин, общалась с каким-то потным толстяком, а потом бродила по улицам в вечернем платье, распевая во весь голос. Полицейский остановил меня и посадил в машину. Такой приятный молодой человек — большой, сильный, с вьющимися каштановыми волосами…

— Я знаю, как выглядит полицейский, — прервал инспектор неуместные излияния. — Продолжайте.

— Домой я вернулась протрезвевшей. Уже рассвело. На площади было так свежо и приятно, инспектор. Я люблю рассветы…

— Не сомневаюсь, что вы видели их неоднократно. Продолжайте, мисс Хэттер. Мы не можем тратить на вас весь день.

Джон Гормли побагровел, стиснул кулаки и зашагал взад-вперед по ковру. Выражение лица Бигелоу было загадочным.

— Это все, инспектор. — Джилл снова опустила взгляд.

— Вот как? — Мускулы Тамма напряглись под рукавами пиджака — он был великолепен в своем презрении. — Ладно, мисс Хэттер. Ответьте на несколько вопросов. Когда вы вернулись, входная дверь была заперта?

— Дайте подумать… Кажется, да. Мне понадобилось несколько минут, чтобы управиться с чертовым ключом!

— Вы видели или слышали что-то необычное, когда шли в свою спальню? Что-нибудь привлекло ваше внимание?

— Нет, инспектор.

— Вы не заметили, была дверь спальни вашей матери открыта или закрыта?

— Закрыта. Я вошла к себе, разделась, плюхнулась на кровать и тут же заснула. Меня разбудила утренняя суматоха.

— Этого достаточно. Теперь вы, Гормли. Куда вы отправились, расставшись с мисс Хэттер в час ночи?

Избегая невинного вопрошающего взгляда Джилл, Гормли пробормотал:

— Я бродил по городу. Вечеринка была на Семьдесят шестой улице, а я живу на углу Седьмой авеню и Пятнадцатой улицы, поэтому пришел домой, когда уже светало.

— Хм… Сколько времени вы и Хэттер были партнерами?

— Три года.

— А как давно вы знаете Хэттеров?

— Со времен колледжа. Мы с Конрадом делили комнату в общежитии, и тогда я познакомился с его семьей.

— Помню, как я впервые увидела тебя, Джон, — проворковала Джилл. — Я была совсем маленькой девчушкой.