Трагедия Икс
Шрифт:
— Потому что… — Коллинз закусил губу крепкими зубами и уставился на Бруно. — Это мое дело, — мрачно произнес он. — Но об убийстве я ничего не знаю. Когда я последний раз видел де Витта, он был жив и невредим… — Судорога боли исказила массивные черты ирландца, и он стиснул голову руками.
— Значит, вы признаете, что видели де Витта этой ночью?
— Конечно, видел. При многих свидетелях. Я видел его в поезде. Его убили там?
— Перестаньте увиливать, — приказал Тамм. — Как вы оказались в поезде на Ньюборо?
— Я признаю,
— Это мы знаем, — прервал инспектор. — Что случилось после того, как вы с ним вышли в тамбур?
— Я просил его возместить мне потерю на бирже из-за ложного совета Лонгстрита. Ведь фирма принадлежала де Витту, и он за это отвечал. Я… мне были срочно нужны деньги. Но де Витт не стал и слушать. Он был тверд, как сталь. — В голосе Коллинза послышался едва сдерживаемый гнев. — Я почти на коленях умолял его, но бесполезно.
— Где вы стояли?
— Мы перешли в тамбур темного вагона… Потом я решил сойти с поезда. Мы подъехали к станции Риджфилд-парк, и поезд остановился. Я открыл дверь, ведущую на полотно, и спрыгнул. Узнав, что поезда до Нью-Йорка не будет всю ночь, я нашел такси и приехал сюда.
Он откинулся на подушку, тяжело дыша.
— Де Витт все еще стоял в тамбуре, когда вы спрыгнули? — спросил Тамм.
— Да. Он наблюдал за мной, будь проклята его душа!.. — Коллинз закусил губу. — Я… я был сердит на него, но не настолько, чтобы совершить убийство…
— И вы ожидаете, что мы этому поверим?
— Говорю вам, я его не убивал! — Голос Коллинза перешел в крик. — Когда я стоял на рельсах и закрывал дверь, я видел, как он вытер лоб платком, открыл дверь темного вагона и шагнул туда.
— Вы видели, как он сел?
— Нет, меня тогда уже не было в поезде.
— Почему вы не прошли через освещенный вагон и не вышли через дверь впереди, которую открыл кондуктор?
— У меня не было времени. Поезд уже остановился.
— Значит, вы были сердиты на де Витта, — продолжал Тамм. — Вы ссорились?
— А вы как думаете? — огрызнулся Коллинз. — Я был вне себя и сказал ему, что о нем думаю. Де Витт тоже разозлился — вероятно, он пошел в темный вагон, чтобы остыть.
— У вас был при себе револьвер?
— Нет.
— И вы не входили в темный вагон?
— Да нет же! — крикнул ирландец.
— Вы сказали, что купили билет на вокзале. Давайте взглянем на него.
— Он в моем пальто в стенном шкафу коридора.
Сержант Даффи направился к шкафу, пошарил в пальто и вернулся с кусочком картона.
Тамм и Бруно обследовали его. Это был одиночный непрокомпостированный билет от Уихокена до Уэст-Инглвуда.
— Почему его не забрал контролер? —
— Он еще не подходил к нам, когда я сошел с поезда.
— О'кей. — Тамм встал, потянулся и зевнул. Коллинз выпрямился на диване — к нему отчасти вернулись силы — и стал рыться в пижамной куртке, ища сигарету. — Ну, Коллинз, пока это все. Как вы себя чувствуете?
— Немного лучше, — буркнул Коллинз. — Только голова адски болит.
— Рад, что вам лучше, — искренне сказал Тамм. — Значит, нам не придется вызывать скорую помощь.
— Скорую помощь?
— Конечно. Вставайте и одевайтесь. Вы поедете с нами в управление.
Сигарета выпала изо рта Коллинза.
— Вы… вы арестовываете меня за убийство? Я не делал этого, инспектор. Клянусь Богом.
— Чепуха. Никто вас не арестовывает. — Тамм подмигнул Бруно. — Мы просто задерживаем вас как важного свидетеля.
Сцена 8
УРУГВАЙСКОЕ КОНСУЛЬСТВО
Суббота, 10 октября, 10.45
Мистер Друри Лейн шагал через Бэттери-парк, энергично размахивая тростью и вдыхая терпкий соленый воздух. Капюшон плыл за его спиной, как черная туча. Утреннее солнце приятно согревало лицо. Он задержался у стены Батареи, наблюдая за чайками, клюющими с маслянистой водной поверхности апельсиновые корки. На волнах покачивался отплывающий лайнер. С Гудзона донесся гудок экскурсионного катера. Ветер крепчал. Друри Лейн накинул капюшон на голову, посмотрел на часы, повернулся и направился к Бэттери-Плейс.
Спустя десять минут он уже сидел в аскетичной комнате, улыбаясь через стол маленькому смуглому человечку с живыми черными глазами, аккуратными усиками и свежим цветком в петлице.
— Такую честь наше скромное консульство едва ли заслуживает, мистер Лейн, — говорил Хуан Ахос на безупречном английском. — Я помню вас с тех времен, когда еще был молодым атташе…
— Очень любезно с вашей стороны, сеньор Ахос, — прервал дипломата Лейн. — Но вы только что вернулись из отпуска и, несомненно, можете уделить мне всего несколько минут. Я здесь в не совсем обычном качестве. Возможно, вы слышали о серии убийств в этом городе и поблизости от него, когда были в Уругвае?
— Убийств, мистер Лейн?
— Да. Произошло три убийства, если можно так сказать, весьма интересного свойства. Я неофициально помогаю расследованию, которое ведет окружная прокуратура. Мне удалось получить информацию, которая может оказаться важной. У меня есть причины полагать, что вы в состоянии помочь мне.
— Всем, что в моих силах, мистер Лейн, — улыбнулся Ахос.
— Вы когда-нибудь слышали имя уругвайца Фелипе Макинчао?
Глаза маленького консула блеснули.
— Наши грехи возвращаются к нам, — беспечно произнес он. — Итак, мистер Лейн, вас интересует Макинчао. Si, я встречался и говорил с этим добрым сеньором. Что вы хотите знать о нем?