Трагедия сорок первого. Документы и размышления

Шерстенев Владимир Дмитриевич

Как и раньше, Иосиф Виссарионович Сталин считал репрессии универсальным средством решения сложных проблем и предупреждал, что он будет и впредь «железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии».^{284}

В 1969 г., после XX съезда партии, Жуков дал такую оценку Сталину: «Как военного деятеля И.В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним прошел всю войну. И.В. Сталин владел вопросами организации фронтовых операций и операций групп фронтов, и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь и в больших стратегических вопросах. Эти способности И.В. Сталина особенно проявились начиная со Сталинграда.

В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В. Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим».

Итак, в стране был образован Государственный Комитет Обороны.

Одним из первых решений ГКО было — использовать подходившие из глубины страны отмобилизованные эшелоны войск для создания нового стратегического фронта обороны; немедленную организацию прочной, устойчивой связи Главного командования с фронтами и во фронтах с войсками; выбор на местности наиболее выгодных для организации обороны рубежей и подготовка их в инженерном отношении; создание на этих рубежах группировок войск, наиболее отвечающих складывающейся к этому времени фронтовой обстановке; своевременный вывод на эти рубежи войсковых группировок, развертывание и подготовка их к обороне; всемерное повышение политико-морального состояния и боеспособности войск, массовая и срочная подготовка в военном и политическом отношениях людских ресурсов и создание новых мощных стратегических резервов; организация производства в этих тягчайших для страны условиях для обеспечения фронта всеми необходимыми материальными ресурсами для более успешного ведения вооруженной борьбы с врагом. Полномочия нового чрезвычайного органа были безграничны. Он принимал к рассмотрению любые вопросы: реорганизовывал вооруженные силы, создавал различные органы управления, руководил военным производством и снабжением армии, осуществлял кадровые перестановки, иногда давал правоохранительным органам указания о вынесении приговоров без судебного разбирательства, начал трансформировать внешнюю политику СССР применительно к условиям и задачам военного времени. Именно ГКО руководил налаживанием сотрудничества СССР с Великобританией и США в борьбе с фашистским блоком, разрабатывал дипломатические меры по удержанию Японии и Турции от вовлечения в войну против СССР на стороне Германии.^{285}

2 июля 1941 г. немецко-фашистское командование приняло решение и отдало приказ о возобновлении 3 июля наступления на востоке. 2-я и 3-я танковые группы со 2 июля были объединены в 4-ю танковую армию. Танковые и моторизованные соединения начали вновь продвигаться вперед.

Перед Ставкой Главного командования встала сложнейшая задача — восстановить стратегический фронт обороны от Полоцка до Полесья. 2 июля Западному фронту она передала 43 дивизии, а 22 дивизии оставила в Группе резервных армий.^{286} Первый эшелон войск нового Западного фронта составили 22-я армия, 20-я армия. Из Юго-западного фронта в район Витебска перебрасывалась 19-я армия, а в район Смоленска — 16-я армия. Группа резервных армий (24-я и 28-я и вновь формируемая 4-я армии) составила второй стратегический эшелон.^{287}

Этим силам предстояло «не допустить прорыва противника на Москву, уничтожая его мощными контрударами наземных войск и авиацией».

Ставка определила и рубежи обороны: первый — река Березина; второй — участок Западной Двины от Полоцка до Витебска и далее через Оршу по Днепру до Речицы; третий — от Нелидова по верхнему течению Днепра до Дорогобужа и далее через Ельню по Десне до Брянска.

Основным же рубежом для восстановления стратегического фронта обороны Ставка избрала второй рубеж. Опорой здесь могли служить Себежский и Полоцкий укрепрайоны и две достаточно широкие реки; на этом рубеже начали сосредоточение войска 20, 21 и 22-й армий. В случае удержания этого рубежа его нависающее положение позволяло нанести глубокий удар от Полоцка на Минск и, добившись успеха, прижать значительные силы группы армий «Центр» к Пинским болотам.

Немецкое командование, понимая значение этого рубежа, стремилось во что бы то ни стало упредить советские войска в его занятии и оборудовании. Г. Гудериан писал: «Главное командование указывало группе армий «Центр» на решающее значение продолжения операций в направлении Смоленска и высказало желание как можно скорее захватить переправы через Днепр у Рогачева, Могилева и Орши, а также переправы через Западную Двину у Витебска и Полоцка».

Подход передовых войск противника к вновь создаваемому рубежу обороны Западного фронта ожидался 4–6 июля. А полное сосредоточение наших армий первого эшелона — 20, 21 и 22-й — планировалось на 9 июля.^{288} Следовательно, нужно было выиграть время, 5–6 дней.

3 июля танковая дивизия 46-го моторизованного корпуса вермахта ворвалась в Березино, прорвав оборону 7-й воздушно-десантной бригады и остатков 100-й стрелковой дивизии. 4-я танковая дивизия захватила мост через Березину у Свислочи, оттеснив от реки 8-ю воздушно-десантную бригаду, и захватила плацдарм. Теперь немцы имели два направления для продвижения к Днепру: одно — на Могилев, другое — на Быхов. И 4 июля немецкая 4-я танковая дивизия вышла к Днепру в район Быхова, 3-я танковая — в район Рогачева. В это же время 3-я танковая группа Гота вышла в район Лепель — Улла — Полоцк и захватила небольшой плацдарм на восточном берегу Западной Двины в районе Диены. В этой обстановке новый командующий фронтом маршал Тимошенко определил, что главной угрозой для войск фронта является 3-я танковая группа Гота, наступавшая из района Лепель — Полоцк в направлении Витебска и севернее. В соответствии с указанием Ставки командующий фронтом отдал приказ войскам: прочно оборонять линию Полоцкого укрепленного района, рубеж р. Западная Двина —

Сенно — Орша и далее по р. Днепр, не допустить прорыва противника в северном и восточном направлениях. 22-я армия (генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков) получила задачу оборонять Полоцкий укрепленный район и рубеж по р. Западная Двина до Бешенковичей включительно; 20-я армия (генерал-лейтенант Ремезов Ф. Н., с 6.07.41 — генерал-лейтенант Курочкин П. А.) — оборонять Бешенковичи, Шклов; 21-я армия (генерал-лейтенант Герасименко В. Ф., с 6.7.41–10.7.41 — Буденный С. М.) — Могилев, Быхов, Лоев. Для надежного прикрытия могилевского направления выделенных сил 21-й армии было недостаточно. Поэтому командующий фронтом в целях облегчения управления и более конкретного руководства войсками на могилевско-смоленском направлении решил к 7 июля временно разделить войска 21-й армии на две армии — 21-ю и 13-ю. На 13-ю армию возлагалась задача упорно оборонять рубеж по Днепру от Шклова до Нов. Быхова. К этому времени 61-й стрелковый корпус, оборонявшийся на могилевском направлении, имел все дивизии налицо, но 45-й стрелковый корпус оборонял назначенный ему рубеж от Буйновичей до Быхова силами лишь одной 187-й стрелковой дивизии. 148-я и 132-я дивизии этого корпуса еще следовали по железной дороге, и ни один эшелон с их войсками еще не прибыл. Соединения 21-й армии занимали оборону: от Нового Быхова до Зборово — 67-й стрелковой корпус комбрига Ф.Ф. Жмаченко (102 и 157-я стрелковые дивизии); от Зборова до Стрешина — 63-й стрелковый корпус комкора Л.Г. Петровского (61, 117, 154, 167-я стрелковые дивизии); от Стрешина до Речицы — 66-й стрелковый корпус (генерал-майор Судаков Ф. П., с 4.07.41 генерал-майор Ф.Д. Рубцов, бывший командир 1-го ск) в составе 75-й, 232-й стрелковых дивизий, полка 53-й стрелковой дивизии и нескольких вновь созданных отрядов из числа отступивших от западной границы частей численностью от 150 до 1000 человек. Во втором эшелоне, в районе Чечерска, располагался 25-й мехкорпус генерал-майора С.М. Кривошеина (50-я, 55-я танковые и 219-я механизированная дивизии).

В полосу армии подтягивался 5-й кавалерийский корпус генерала Ф.М. Комкова. Войскам 21-й армии было приказано сдержать натиск противника, а затем нанести контрудар в направлении Бобруйска и выйти на реку Березину.

Одновременно маршал Тимошенко решил нанести эффектный молниеносный контрудар под Жлобином. Начальник штаба Западного фронта генерал-лейтенант Маландин подготовил 4 июля 1941 г. в 21 час распоряжение и передал для исполнения командарму 21-й армии в тот же день в 23 час. 45 мин.:

«Командарму-21.

Из частей, находящихся в районе Жлобина, 61-й (полковник Н.А. Прищепа), 117-й (полковник Чернюгов С. С), 167-й (комбриг Раковский) стрелковых дивизий подготовить 3–4 сильных отряда в составе до полка каждый. Отрядам иметь в виду, в ночь на 5 июля, действуя на Бобруйск с задачей сжечь мосты на коммуникациях, уничтожить танки и мотопехоту противника. В случае успеха и благоприятной обстановки захватить Бобруйск и удерживать его. На замену выделенных частей поднять части, сосредоточивающиеся в районе Гомеля».^{289}

На основании этого приказа Военный совет 21-й армии в 1 час. 55 мин. 5 июля 1941 г. отдал распоряжение командиру 63-го стрелкового корпуса, в котором поставил задачу: наступать на Бобруйск, сжечь переправы через р. Березину в районе Бобруйска, окружить и уничтожить противника, действующего в направлении Рогачева. Одновременно командарм-21 обратился с запросом к начальнику штаба фронта о переносе операции в ночь на 6 июля. Выписка из директивы фронта № 16, подписанная в 8.00 5 июля 1941 г., в штаб 21-й армии поступила только через 11 часов (так работала связь), и части уже действовали по распоряжению Маландина от 4.7.41, измененному по времени на одни сутки. Начальник штаба 21-й армии генерал Гордое установил начало выступления 117-й стрелковой дивизии в 16.00 5 июля 41 г.

Командир 117-й стрелковой дивизии, получив устное распоряжение командарма и начштаба-21 о немедленном выступлении отряда, не доложил об этом командиру 63-го стрелкового корпуса, вследствие чего штакор-63 в подготовке и проведении операции фактически участия не принимал.

Изменение времени выступления с 2.00 6 июля на 16.00 5 июля при разбросанности дивизии на широком фронте (25–28 км) фактически сорвало подготовку операции. Командиры частей и подразделений сами не уяснили обстановку, не сумели подготовить личный состав и материальную часть. Отсутствовали скрытность, маскировка подготовки и внезапность начала операции. Все распоряжения о времени выступления и какими силами выступать командиру 117-й стрелковой дивизии штаб 21-й армии передавал по телефону открыто, что не исключало возможности перехвата их противником. Приказание начштарма-21 выступать в 16.00 при отсутствии прикрытия движения колонны с воздуха нашей авиацией дало возможность авиации противника обнаружить отряд 117-й стрелковой дивизии на Бобруйском шоссе, подвергнуть его бомбардировке и передать немецкому командованию сведения о величине колонны. Все это исключало внезапность и предоставило противнику все условия подготовиться к окружению частей 117-й стрелковой дивизии. Отряд 117-й стрелковой дивизии в 16.00 5 июля выступил из района Жлобина в составе 24-го стрелкового полка, 3-го батальона, 275-го стрелкового полка, 707-го гаубичного артиллерийского полка, 1 дивизиона 322-го ЛАПа, дивизиона противотанковых орудий, зенитно-артиллерийского дивизиона и 12 танков Б.Т. В 17.00 5 июля отряд прошел мост через Днепр и вышел на Бобруйское шоссе, где в 20.00 он подвергся страшной бомбардировке. Все же к 1.00 6 июля правая колонна вышла в район Кабановки и заняла круговую оборону. Левая колонна вышла в район Тертежа. Бой начался в 2.30 6.7.41 в районе Поболова, Сеножатки, Тертежа и протекал с переменным успехом до 11.00.