Трагическая связь

Бри Джей

Я не завидую тому, что моей Связной придется придется пойти и разобраться в этой ситуации.

Я ни в малейшей степени не беспокоюсь о ней, скорее о том, что это может вылиться в одну из двух ситуаций. Либо у Норта будет полный срыв из-за всего, что произошло, либо они вдвоем займутся грубым, жестким, бурным сексом в офисе. Ладно, возможно, я немного завидую, потому что даже после того, как я провел с ней ночь и поклонялся каждому дюйму ее совершенства, я все еще не насытился.

Не думаю, что мне когда-нибудь будет достаточно.

— Дай мне минутку,

Привязанная. Я провожу тебя туда.

Глава 13

Оли

Гейб провожает меня до офиса Норта, но я заставляю его оставить меня в лифте, чтобы я могла подняться к Норту одна. Грифон связался со мной, когда они с Ноксом вернулись домой незадолго до того, как Гейб, Атлас и я легли спать. Именно он сообщил мне, что Норт снова ночует в своем кабинете.

Слова Норта в камере, когда он ушел от меня, до сих пор звучат в моей голове. Я не хочу, чтобы он думал, что я пытаюсь устроить ему засаду вместе с Гейбом, поэтому отправляю своего Перевертыша домой с поцелуем.

Мне все еще не верится, что за одну ночь я пробралась в его голову и встретила его дракона.

Возможность того, что мои узы что-то сделали с его узами, когда потребовали, чтобы он превратился во что-то большее, пугает меня. У нас уже есть три бога, обладающие потенциалом создавать проблемы. Мы не можем позволить себе еще одного. Я не могу перестать думать о том, как глаза Гейба стали янтарными в момент нашей близости, как его последовательные и отчаянные прикосновения сменились требовательными.

Я была с Нортом и его узами достаточно, чтобы понимать разницу между человеком и богом.

То, что произошло с Гейбом, было слишком близко для комфорта.

Именно об этом мне необходимо поговорить с Ноксом. Параметры его исследований нужно немного расширить, потому что… ну, он ищет «рожденных» богов.

А как насчет «созданных» богов?

Все это только порождает еще больше вопросов. Откуда взялись боги? И как они были созданы? Ведь если Гейб был изменен, то что помешает этому повториться? Что помешает Сопротивлению узнать об этом и найти способ изменить кого-то из своих?

Есть также шанс, что они уже знают. Им было известно достаточно, чтобы запустить селекционные программы, которые продолжаются уже несколько поколений, по крайней мере, два, потому что с Дрейвенами что-то напортачили, и есть вероятность, что родители Атласа были отобраны, а не найдены с помощью анализа крови.

Тот факт, что Бэссинджеры просто пошли на поводу у Сопротивления, отказавшись от тех, с кем они должны были быть связаны, и «выборочно размножались», поражает меня. Идея строить жизнь с кем-то, кто не был частью моей группы Привязанных, вызывает у меня тошноту.

Я бы в буквальном смысле предпочла умереть.

Когда двери лифта, наконец, открываются в офис, я обнаруживаю, что там темно, комнату освещает только свет телевизора Норта. Показывают новости, говорит Неодаренная женщина,

хотя звук приглушен. Она стоит перед продуктовым магазином, который был разорван пополам то ли ураганом, то ли очень могущественным Одаренным. Я знаю, на что ставлю свои деньги.

Вокруг — беспорядок человека, который отказывается уходить: разбросанные бумаги и коробки с документами, кипы книг рядом с диваном, на котором обычно дрыхнет Нокс.

Я осторожно пробираюсь к столу, за которым спит Норт, положив голову на плоскую поверхность, и благодарно смотрю на Августа, сидящего рядом с ним.

По крайней мере, он был здесь не один.

Какая-то часть меня также чувствует облегчение от того, что он наконец-то доверяет своим теням настолько, что они присматривают за ним, пока он отдыхает. Я знаю, что всего несколько недель назад Норт не доверился бы им даже в бодрствующем состоянии и в моем присутствии. В присутствии меня, его Привязанной, которая приручила всех теневых существ, как только положила на них глаз.

Даже рычащие, дико совершенные щенки Нокса сразу же полюбили меня.

Я глажу Августа рукой по голове и позволяю ему быстро обнюхать меня. Он проверяет, все ли в порядке, его бездонные глаза сияют на меня, как тысячи звезд в чернильно-черной пустоте. Невозможно описать, как на самом деле выглядят теневые существа или как они сияют, когда каждая их часть — мрак, но они сияют, и для меня даже ярче.

Я прижимаюсь лицом к его мордашке и ласково воркую, пока часть напряжения не покидает его тело. Он знает, что я здесь, чтобы помочь Норту, чем смогу, что, наконец, дистанция, которую он требовал между нами, будет преодолена.

Как бы мне ни удалось этого добиться.

Я отодвигаю некоторые бумаги на столе, а затем медленно забираюсь на него, стараясь не потревожить Норта, пока не смогу обхватить его чуть надежнее. Было бы гораздо проще, если бы он лег спать на диване. Я могла бы просто заползти туда к нему, но, как всегда, он полон решимости уработаться до смерти. В буквальном смысле, прямо сейчас.

Я провожу руками по его спине, чувствуя напряжение в мышцах, вызванное не только тем, что он находится в таком положении. Он не сразу просыпается, но его тело знает мое так же хорошо, как я знаю его, и мужчина прислоняется ко мне, глубоко вдыхая.

— Что ты здесь делаешь, Привязанная? — бормочет он, его голос немного надломленный и сухой. Когда он поднимает голову, его глаза налиты кровью от усталости и, вероятно, еще и от легкого похмелья.

Я хмуро смотрю на него и тихо бормочу в ответ: — Больше не пей.

Я не упоминаю теорию, которую мы с Ноксом разделяем, о том, что сейчас самое подходящее время для Сопротивления, чтобы прийти за нами, особенно если Норт будет повержен. Я также не упоминаю, что у меня разрывается сердце, когда я вижу его таким. Однако этот человек всегда знал внутреннюю работу моего разума, даже задолго до того, как мы завершили связь, и он стонет, когда его лоб ударяется о мое бедро.