Трагичное предание на Хэллоуин
Шрифт:
Что, если Эдди был самым обычным мальчиком, не стремящимся причинить им вред?
Каждый раз от подобных предположений голова Монбери готова была взорваться. Он не знал чему верить: всю жизнь оберегающим его родителям, настаивающим исключительно на существовании злых людей или его собственным ощущениям? Ведь тогда при разговоре с человеком ничего не случилось! Эдди не пытался его изгнать…
Но вот прошло время, и за окном серого замка выпал снег. Деревья, подобно привидениям, спрятались под белое холодное покрывало. Серо-голубое небо сменилось темным, а воздух набирал в себя все больше
Приближался новый призрачный год, а за ним следовали святки. Украсив замок, графиня в который раз проходилась по угощениям и оформлению.
— Нет, милая, — обратилась к служанке. — Это подашь гостям после. Сперва нужно дать гостям выпить праздничного вина на удачу и благополучие. Как только бокалы опустеют, придет время мясной пищи.
Как и раньше, нужно было многое успеть. Проследить за приготовлением еды, оформлением дома, сопровождением и работой привидений-музыкантов и, безусловно, подготовить себя и Монбери к празднику.
Но, в сравнении с Хэллоуином, праздник нового призрачного года не был столь шикарен. Все от того, что данный праздник чаще праздновали в мире людей, чем усопших. И все же, невозможно было не замечать наступление нового года, пусть и среди привидений.
Облачившись в белую накидку, Монбери расхаживал по коридорам замка. Его совсем не привлекало вечное пребывание в собственной комнате за учебой. Но сегодня был особенный день. И, несмотря на наставление матери, Монбери надеялся вновь выйти за пределы замка чтобы встретиться с человеком.
— Что ты здесь делаешь? — раздался за спиной теплый удивленный голос матери. Монбери недовольно скривил губы. Еще один поход в комнату и он самолично себя из нее изгонит!
Графиня подошла ближе и вгляделась в прорези для глаз.
— С кем я говорю, Монбери? — чуть строже проговорила она. — Разве я не говорила сидеть в комнате? Праздник еще не начался.
— Но что мне делать, если там скучно? Мне надоело читать одно и тоже сутками напролёт!
Он почувствовал как брови матери недовольно сошлись вместе и смиренно опустил голову. Все же, пребывание в комнате лучше, чем наказание. В особенности тогда, когда он может снова встретиться с человеком.
— Возвращайся, — холодно процедила графиня. — Как только все будет готово, я тебя позову.
Сказав это, она двинулась к концу коридора и, свернув направо, полностью скрылась. Монбери снова остался один.
Если подумать, несмотря на заботу родителей о нем, в душе он всегда был одинок. Просыпаясь утром он не видел рядом ни отца, ни матери. В комнате царил порядок, а вместо внимания оставлена стопка уже давно прочитанных книг.
По началу, читая вместе с графиней, Монбери был заинтересован. Ему нравилось пересказывать прочитанное — делиться только что полученными знаниями с другими. Но вот Монбери вырос, и пересказывать уже сто раз прочитанное стало не интересно даже стене.
Он верил, что так и должно быть. Он — сын владельцев замка, а значит должен привыкать к их частому отсутствию. Но даже находясь среди этих четырех стен, он верил в другой исход.
— Почему я должен постоянно сидеть в своей комнате? Я хочу выйти, как вы! — верещал Монбери.
— Ты — сын самого графа, Монбери! Тебе не
С самого детства, хоть и привидение, но Монбери был вынужден учиться. Сначала у матери, а став постарше — у учителей-привидений. Такой была его основная обязанность, дабы не испортить репутацию своей семьи.
Наступил вечер. Как и обещала, мать Монбери оповестила сына о начале праздника. Натянув на себя накидку, Монбери спустился вместе с той к гостям.
И вновь его глазам предстали традиции, ритуальные движения и подготовленная заранее речь. Слушая каждый призрачный год подобное, Монбери одолевало желание уснуть прямо за праздничным столом.
Призакрыв один глаз, он оперся одной рукой о стул, а вторую положил для вида на стол.
“Все равно я в накидке. Никто ничего не заметит”, — подумал он и поддался одолевающему его сну. Но проспал он недолго. К счастью Монбери, он проснулся как раз в тот момент, когда гости решили отправиться встретить снег.
Легко пошатываясь, он выглянул из-за стола и вместе с остальными направился к выходу.
В нос ударил ледяной воздух. Монбери поднял глаза и увидел окружающую его синеву.
Из-за тёмно-синего неба, тень падала на выпавший снег, приятно отражая его прохладу, а укутавшиеся в снег деревья передавали атмосферу наступившей зимы.
Пройдя чуть вперед, Монбери застыл у железных ворот замка. Внешне пустые и серые, но сейчас покрытые толстым слоем сверкающего снега. Изобразив на них нечто похожее на себя, он обернулся в надежде увидеть рядом кого-то из родителей, но они, включая гостей, толпились вокруг главного входа в замок.
И вот снова это окутавшее его одиночество. Снова его никто не замечает, прямо как этого нарисованного привидения на воротах.
Еще раз оглянувшись на родителей, Монбери обидчиво поджал губы. Пусть его и накажут, но он не мог больше терпеть их безразличия. Если ему повезет, сегодняшнюю ночь он проведёт в компании человека в призрачном лесу. Уж лучше так, чем оставаться здесь и ждать когда о нем снова вспомнят.
Монбери осторожно отодвинул засов и выглянул за ворота, за которыми расстилался путь в сторону призрачного леса. Он не мог больше сдерживать любопытство, постоянно предполагая то одно, то другое. Даже если погибнет, пусть так. Но он не успокоится, пока снова не встретится с Эдди.
“Человек-друг” — 4 глава
Монбери остановился у кромки леса. Его взору тотчас бросилась часть еще непокрытых снегом деревьев и уже заледеневшая тропа. Лишь одно напрягало и расстраивало привидение — отсутствие каких-то либо человеческих следов.
Значило ли это то, что сейчас он пришел сюда зря? Вполне вероятно, если учесть, что граница миров, пусть и в смену года, почти не менялась. И все же, Монбери хотелось верить, что нет.
Пролетев чуть вперед, он вновь не увидел следов. “Вероятно, снег замел все следы”, — думал он. Увидев привидение раз, человек-враг вряд ли бы так просто отказался от него. Тем более, что если бы не зов родителей, Монбери, скорее всего бы остался.