Трактир на Пятницкой. Агония. Вариант «Омега»
Шрифт:
– Серый ушел, и где он сейчас, нам неизвестно. Телефон молчит, а ночью они пойдут в налет и завтра уползут из Москвы. Надо узнать, где сейчас Серый.
– Да кто же мне скажет? – Пашка облегченно вздохнул и выпрямился на стуле. – Невозможно, начальник. Если только Варька? – Он прикусил губу. «Зачем сам лезу, дурак? Ведь честно сказал, что невозможно. Так нет, нашел, идиот, дырку, через которую в гроб можно залезть!»
– Может, передумаешь, Павлик? – спросил Николай, положил ему на плечо руку и заглянул в лицо. –
«Павлик» – снисходительность и сомнение Николая хлестнули Пашку по самолюбию. И сомневается, рыжий черт, не в том, захочет ли Пашка Америка помочь ментам, а в его смелости.
Теперь, если бы в комнату вошли десять Серых и все они наставили бы на Пашку наганы, он все равно пошел бы. Он посмотрел на Николая, пытаясь вновь увидеть угодливую улыбочку полового и вызвать в себе чувство ненависти. Но ничего не получилось.
– Варвара, – повторил Пашка, снимая с плеча руку Николая.
– Тоже вариант, но оставим его про запас, – сказал Климов. – А начнешь ты, Павел, с отца Василия.
– А что этот холуй знает?
– Много знает и обязательно сегодня пошлет к Серому человека. Постарайся быть этим человеком, Павел.
– Точно? Ничего себе работает уголовка, – удивленно протянул Павел.
– Стараемся. – Климов что-то написал на листке и протянул Пашке. – Телефон. Позвонишь и, не называя себя, скажешь адрес. Все.
– Надо бы взглянуть сначала, что там делается, – сказал Пашка, не замечая, что уже обдумывает, как лучше подкатиться к старику и с удовольствием посмотреть на физиономии Серого и Сержа, когда они увидят наганы ментов.
– Конечно, лучше взглянуть, – согласился Климов.
– Ладно, пошел. – Пашка поднялся со стула и одернул пиджак. «Лучше взглянуть, – передразнил про себя Пашка. – Вот и получишь пулю. Начальники думают, что раз Америка известный вор, то, значит, вне подозрений. Пусть начальники так думают, а сам-то Пашка знает, что Серый может шлепнуть и без подозрений. Зачем ему лишние свидетели».
– Подожди, Павел. Так не годится. – Климов нахмурился. – Что значит «ладно»? Расскажи, как ты думаешь действовать.
Пашка вразвалочку подошел к Климову.
– Пусть рыжий тебе докладывает, им и командуй, начальник, – сказал он и кивнул на Николая. – Зазвали на какую-то блатную малину, запудрили мозги, и побежал Пашка выполнять ментовы указания, подставлять лоб под бандитскую пулю. Так, думаешь? – говорил он, все больше раздражаясь. – Действовать? Пойду и напьюсь у Когана, вот и все действия. – Пашка круто повернулся и направился к двери. – Позвоню, – буркнул он и вышел на лестничную площадку, потом хотел было вернуться, сказать на всякий случай про Аленку, чтобы не дали пропасть девчонке, но подумал, что получится совсем как в кино, махнул рукой и выскочил на улицу.
Отец Василий, увидев Пашку, засуетился, стал трясти ему руку
– Пашенька, сыночек, ты воистину божий человек. Не забыл старика в беде, не бросил, – причитал он и сам накрыл стол. – Садись, сынок, выпей рюмочку.
Пашка отодвинул графин, положил в рот маслину и шумно выплюнул косточку.
– Не тарахти, старик, – сказал он и с минуту молчал. – Можешь меня выручить? Дай десять червонцев, вот так надо. – Пашка провел ладонью по горлу. – За мной не пропадет.
– Знаю, Пашенька, знаю, да видит бог – нету.
– Он видит, какой ты жмот, – сердито сказал Пашка и с радостью отметил, что старик на него внимательно смотрит и что-то обдумывает.
– Нету денег, сынок. Видит бог, нету, – повторял старик, бормотал что-то еще и моргал голыми, как у птицы, веками. – Но надо же тебя выручать, нельзя человека в беде оставлять. У Серого деньжата, конечно, есть. Я ему сейчас письмецо напишу.
Пашка чуть не подавился косточкой от маслины, закашлялся и закрыл лицо ладонями. Отец Василий убежал и спустя некоторое время крикнул из коридора:
– Пашенька, иди сюда, сынок. Держи. – Он протянул конверт, залепленный воском. – Не читай. Если откроешь, то Серый обязательно узнает и денег не даст.
– Очень нужно, – буркнул Пашка и положил конверт в карман.
– Еще передай мешочек, – старик показал на большой куль из рогожи, – деткам кушать надо, вот я собрал малость.
– Куда нести-то? – спросил Пашка и, увидев, что старик замялся, опустил куль на пол. – А ну их к черту, ваши дела! Серого уголовка ищет, еще влипну в историю, – сказал он нерешительно и достал конверт. – Найду деньжат в другом месте.
– Что ты, сынок! – Старик оттолкнул его руку. – Иди, родной. Серый денежки даст, а сам из Москвы уедет, – шептал отец Василий и подталкивал Пашку к дверям. – Тебе и отдавать не придется. Мароновский переулок знаешь?
– Ну?
– Там пустырь есть, пройдешь его, увидишь кирпичный дом без крыши, сзаду стенки нет, и ступенечки вниз ведут. Спустишься осторожненько и постучи в дверь три раза, подожди и еще два раза стукни. Понял?
– Не дурак! – сказал Пашка и поднял куль. – А даст Серый деньги?
– Даст, Пашенька, обязательно даст. Только ты иди туда осторожненько и не сразу, а домой зайди, отдохни часок.
Домой Пашка не пошел, а уселся в сквере на лавочку и стал обдумывать положение. Можно позвонить начальнику, встретиться, назвать адрес и отдать конверт. А если из подвалов есть второй выход и налетчики уйдут? Тогда что с Пашкой будет? Конверт, конечно, вскрывать нельзя, хотя там наверняка интересные вещи написаны. Но старик-то хорош, иудушка, бегал, крестился и заправлял всей кухней. Теперь его дело – труба, старика начальник наверняка не упустит. А может, и ментам не звонить, и к Серому не лезть?