Трамп - спаситель человечества
Шрифт:
Юноша-ефрейтор томным тоном произнес:
– Я всего лишь хочу оказать медицинскую помощь.
Мозолистые руки подростка прошлись по набухшим венам загорелой до шоколада девичьей голени, нежно погладили сбитые, но ровненькие пальчики с обломанными об булыжники каменоломен ноготочьками. До чего же хороши у нее ножки и без маникюра. Чуть увлажненная кожа издает аппетитный аромат, здорового девичьего тела. Правнучка великого императора Александра Люциферовского мягко, но решительно освободила бронзовую нагую ногу, и даже умудрилась щелкнуть пальцем шаловливого раба по носу.
Дальнейший путь был изнурительно тяжел, но прошел без эксцессов.
– Доползли голубки!
– Послышался сиплый голос.
– Вот она какая, дюже смачная телка быки заскучали.
Двое стражников из рода орков навались на маркизу, летчицу-мятежницу разорвав ленту, прикрывавшую грудь. Ярко алые соски заблестели соблазнительной клубникой на крупных светло-шоколадных шариках. Потеряв разум от похоти, мужики-орки взревели, стремясь овладеть соблазнительной плотью. Это их и погубило, выхватив из-за пояса кинжал, летчица-маркиза одним ударом отсекла стражнику-орку возбужденное мужское совершенство, а другим, извернувшись, полоснула по горлу. Подыхая, маньяки отлетели, визжа заколотыми свиньями. Стороживший ефрейтора Григорияна охранник-орк развернул, было копье, как хлопец и звездный комсомолец, в ярости развернувшись, дал по ногам, подсекая связки.
Стражник-орк упал, а удар кинжала по затылку, быстро отправил его душу к предкам.
Еще двое воинов-орков выскочило, с шумом высадив дверь, неуловимый бросок кинжала, и из глаза торчит резная рукоять.
– Тот мой дай, я его сам!
Подобрав меч стражника, юноша-ефрейтор бешеным львом бросается на врага. Противник старше, больше, тяжелее, волосат и обучен фехтованию. Григориян еще мальчишка, от усталости и жары ручьем льется пот, смешанный с кровью, копьецо оставило довольно глубокую рану на коричневой груди. Правда, стражник-орк, был в тяжелых латах сильно стесняющих движение, а подросток Григориян Медуницин голенький в одной набедренной повязке. Мальчик-ефрейтор в бою быстр как барс, уходит коброй от ударов. И вот на интуитивном уровне сделав комбинацию, скользнув клинком вдоль лезвия противника, комсомолец-мальчик, точно попав в раскрытый рот озлобленного стражника.
– Браво! Свалил опытного офицера. А теперь разбей вон ту статую!
Григорян вытаращил глаза.
– Это же бог Сварог!
Летчица Мэффа Лучезарнова которой, оказалось, суждено воплотиться в тело восставшей невольницы проорала:
– Это кусок гипса. Где оружие бога должно быть, как не в самом боге! Говорил великий Александр Люциферостанов.
И мятежная рабыня полнозвучным гласом пропела:
В гнезде заоблачно высоком,
Под гипсом скрыта, грозна сила!
Освободи ее в час рока,
Что бы врагов всех сокрушила!
Мы эльфы-мира сестры света,
Крушить всех эльфов обещали...
Мечтой заоблачной воспеты,
Святые коммунизма дали!
Отчизна наша всех милее,
Бьет молот - в славе пролетарий...
Несет служитель ахинее,
А мы споем сто тысяч арий!
Нам Боже дал всех выше крылья,
Приказ иди орду штурмуя!
Чтоб сказка обратилась былью,
Чтоб одарил Род поцелуем!
Красивы
Лужок сверкает изумрудный...
А девушка роняет слезы,
На эшафот врагов чугунный!
Топор рукой царя заточен -
Летит башка под взмахом ката,
Неужто девы лик порочен?
Жестокая пришла расплата!
Но комсомолки - мы бессмертны,
За дело наши - миллионы!
Одним нарядные кареты,
Другим без жалости законы!
Настанет время - злоба сгинет,
Счастливым станет каждый верьте!
Останется без тлена имя,
Не будет больше - боли, смерти!
Удар мечом и гипсовый божок разлетается, под осколками обнажаются странные, необычные по форме и виду мечи. Поверхность у них словно застыли правильные геометрические молнии, острие блестит и люминесцирует.
– Вот это мечи!
– Воскликнул бунтарь-мальчишка наученный партией и звездным комсомолом драться за правое дело.
– С такими, шикарными кладенцами мы непобедимы!
На вес меч кажется очень легким, рукоять обильно обрамлена крупными, сверкающими драгоценностями.
– Это оружие моего прадеда. По преданию, когда придут дети бога, люди, подарившие им оружие, обретут бессмертие.
– Воительница-летчица протянула мозолистую ладонь.
– Один меч мой.
Слышится тяжелый топот множества кованых сапог. Разумеется, башню с размерами превышающими Останкино охраняет приличный караул. Но так как они атакуют с винтовой лестницы не в силах развернуться, это дает не малую фору защитникам. Юноша Григориян звонко ревет и взмахивает легендарным оружием:
– Получайте гады!
Лезвие меча, как тонкую фанеру, рубит металл доспехов. Клинки усатых и мохнатых противников-орков, ломаются словно спички, под топором. Обрубленные куски кровавого фарша летят вниз, лестница становиться скользкой от крови. Воины лезут напролом, но мальчик-ефрейтор и летчица-девушка, словно ангелы смерти выкашивают их ряды. И у врагов нет возможности обойти, развернуть строй использовать численный перевес. Однако юная летчица-маркиза понимает, что есть еще лучники, они могут попытать достать их возможно даже отравленными стрелами.
– Уходим!
– Кричит девчонка-ас.
– Дверь, окованная легированной сталью, они ее не сразу взломают!
Несколько бойцов с луками уже выбежали, стараясь с балконов вести прицельный огонь. Стрелы летят практически рядом, одна даже задевает большого мальчика Григорияна.
Приходить ретироваться, захлопнув двери и задвинув засов. Воительница-летчица подталкивает юношу-ефрейтора:
– И куда теперь, по лестнице они нас нашпигуют стрелами как матерь Лада дикобразов иглами.
От пота летчица-графиня Мэффа блестит, словно смазанная маслом, ее золотисто-смуглая кожа, высокая атласная грудь, скульптурные бедра, статные ноги ужасно соблазнительны. Хотя ефрейтора Григорияна Медуницова и трясет от жары, усталости, нечеловеческого напряжения, вид обнаженной натуры чудовищно возбуждает комсомольца-подростка. Потоки крови бьют в голову, готовы порвать все суставы, вены, и лопнуть от напряжения. Глаза загораются страстью, приобретая блеск раненного взбешенного леопарда. Девушке-летчице искренне жаль симпатичного мальчика-ефрейтора, искушенного воина, но почти еще ребенка, но она не может вот так прямо на трупах заняться любовь с первым попавшимся напарником по оружию.