Тран: Создатель чудовищ
Шрифт:
«Чертова проказа, — выругался Изобретатель, — ну да ничего, вот поправлюсь и поставлю настоящий эксперимент. Я докажу свою правоту, и тогда жители Халциона узнают, что их гений вернулся. Я снова завоюю их доверие...»
Впадая в мутную тяжелую дремоту, Гласиан продолжал размышлять о будущем, но мысли его стали путаться, на изможденное тело навалилась усталость, стало трудно дышать. Хотелось освободить горло от ненавистных бинтов. Гласиан попытался поднять руки, как вдруг понял, что вовсе не тугие повязки стянули его глотку. Открыв глаза, он увидел Джикса. Парень сидел на нем верхом, стараясь задушить
Вновь сомкнув холодные влажные пальцы на шее противника, Джикс начал свою речь:
— Так вот кто все это сделал с нами. Я привык думать, что заразил тебя, но оказывается, что это ты заразил нас всех. Ты заразил тысячи людей в пещерах, ты... — Всякий раз, как он произносил слово «заразил», капля слюны, попросту говоря, плевок, срывался с его губ и падал прямо на лицо Гласиана. — Это достаточная причина, чтобы уничтожить тебя.
Изобретатель даже не мог набрать воздуха в легкие, чтобы ответить на обвинения неприкасаемого.
— Уничтожить меня? — беззвучно прошептал Гласиан.
— Это не убийство. Это справедливый суд.
— Убей меня, и ты сам погибнешь.
После этих слов Джикс разжал пальцы, давая врагу возможность вздохнуть. Еще секунду назад эта мерзкая вонючая крыса хотела стать героем, но у нее не хватило решимости. Гласиан торжествовал. Поймав взгляд отверженного, он понял, что Джикс сделает все, чтобы сохранить свою шкуру.
— Пощади меня, и Явгмот пощадит тебя, — прохрипел гений Халциона. — Без него мы оба мертвецы.
Но парень оказался не так-то прост. Приблизив побагровевшее лицо к лицу Гласиана, он проговорил тихо, но очень отчетливо:
— Ты прав, я не буду убивать тебя сейчас. Скорая смерть — слишком дорогой подарок. — Растрескавшиеся губы Джикса скривились в отвратительной усмешке. — Разве ты не понял? Явгмот ничем не поможет ни тебе, ни мне. Ты будешь умирать очень долго, корчась в невыносимых муках. Так долго, что смерть будет для тебя желанным избавлением. Еще при жизни ты познаешь ад, как познали его мои соплеменники там, в нижнем мире. Явгмот будет продлевать твою агонию. Я хочу только одного: чтобы ты дожил до того дня, когда мы выйдем на поверхность и разрушим ваш сусально-розовый рай.
Гласиан оцепенел. Этот прокаженный даже не знал, как близок к правде. Джикс сполз с груди Изобретателя и уже развернулся к своей кровати, но вдруг обернулся и показал сжатый кулак.
— Не вздумай поднимать тревогу, понял?
— Ты никогда не выйдешь из города. Живым тебя не увидят в твоих пещерах.
— Я знаю все пути вниз, — отозвался Джикс. — И я знаю все пути наверх.
Конечно, Гласиан попытался позвать на помощь, но 6ыл слишком слаб. Из его передавленного горла вырывались лишь хриплый свист и клокотание. Никто его не услышал.
Халцион больше не внимал своему гению. Совсем другой человек был теперь в центре внимания обывателей.
Увенчанное
Явгмот стоял в центре огромного зала. Совет Старейшин обсуждал ситуацию с Гласианом. Представители восьми городов-государств Империи Транов заняли свои места на возвышениях под каждым трансептом Дворца. Самые крупные города-государства, Халцион и Ньорон, были представлены тридцатью старейшинами, остальные делегации не были такими многочисленными.
За центральным подиумом, образованным скрещением двух широких лестниц, теснились руководители разного уровня: вожди, лидеры кланов, пророки, провидцы, гении. Если бы не лепра, Гласиан занял бы место среди двадцати последних.
— Я категорически с вами не согласна, — отвечала Ребекка на замечание одного из старейшин. Архитектор поднялась со своего места и подошла к Явгмоту, словно защищая его. — Это касается не только жителей столицы. Изобретения моего мужа Гласиана изучаются и используются по всей стране. Именно они продвинули нас по пути прогресса. Сама идея использования силовых камней принадлежит ему, но и это не главное. Главное заключается в том, что благополучие наших городов-государств напрямую зависит от технологий, связанных с использованием этих камней. И если мы откажемся от подобных технологий, наши города, а значит и всю Империю, ждет крах. Поверьте, это — не преувеличение и не красивая метафора.
Председатель собрания поправил складки широкой серой мантии и повернул скрытое маской лицо к худой высокой женщине, старейшине из Лозанона:
— Ваше мнение?
— Насколько я знаю, у нас нет достоверных данных о том, что лепра затронула кого-либо из граждан страны, кроме вашего мужа и этих отбросов из пещер. Действительно, источник болезни вашего супруга находится под землей, но не в самом городе. Почему бы просто-напросто не удвоить число стражников, охраняющих вход в пещеры, и временно не отменить право навещать родных в подземелье, пока... болезнь сама себя не исчерпает?
Ребекка вскинула голову и приготовилась ответить, но Явгмот опередил ее:
— На пути в Халцион я лично встречал следы этого заболевания в трех городах и еще в четырех слышал об этом несчастье.
— Но всегда среди черни, — перебила Явгмота старейшина из Лозанона. — Всегда среди остронуждающихся...
— Нет, — резко оборвал ее целитель. — Я зафиксировал шесть случаев заболевания среди обывателей Халциона, среди тех, кто никогда не имел контактов с неприкасаемыми. И это при том, что еще не проводилось массового обследования населения. Находясь в Пещерах Проклятых, я проследил динамику развития болезни и выявил все — начальные и конечные — признаки этого недуга. По сути дела, я могу предположить, что среди почти четырехсот человек, собравшихся здесь, десять заражены, но не знают об этом.