Транквилизатор. Комикс ушедшего лета
Шрифт:
– Бухали, короче, с одними васьками, с деревни они какой–то к нам в Клетку заехали.
– С какой деревни?
Александр на секунду задумался.
– Да фиг его знает, за Большевиком… что там есть?
– Октябрьское? – предположил Тимофей.
– Да! Точно! Оттуда. Тебя они, кстати, знают, – кивнул на Вадима подросток.
– Кто это?
– Этот… Гриша Медведь.
– Медведев? Так ты с ним схлестнулся? – Андропов округлил глаза.
– Нееет, – хохотнул Нигматулин. – Там «рама» такая.
– Вот, вот. Ты бы здесь
– Он–то за мир топил, – продолжал свой рассказ Александр, – а вот с ним люди…
– Сколько вас было–то? – вновь перебил его Вадим.
– Их трое, и я с пацанчиком, не знаешь ты его.
– А кто такие? Как звать–то их?
– Ну, вот я и говорю, – вспоминал Александр, – один – Миша… Шляпин или Шаляпин, фиг его пойми. Второй – Трал.
– Тралов что ль? – воскликнул Андропов. – Лёня?
– Да, походу. Напоролись и давай буробить. Бычьё сельское. Вообще на пустом месте.
– Ну да, ну да, – бормотал Вадим, – они там, в этом поселке, такие. Синячьё.
– Не, этот–то – Медведь – нормальный вроде тип.
– Да чё «нормальный»? Он в моменте видит, что их больше, да и поздоровее они, вот и преподнёс себя, как мирового. В уши вам нассал. Знаю я его, с сестрой его встречался. Целочка она, конечно, та еще, – улыбнулся он, отвлекшись на секунду, – так он меня каждый день грузил: смотри, Вадим, за Малую голову сниму, – пробасил парень, на свой манер имитируя голос описываемого.
– Ну, черт его знает…
– А на чем они сюда приехали? – спросил молчавший до этого Тимофей. – На чем уедут? Где останутся?
– Да на попутке какой–то. У них в Ясенках кенты хату снимают, там они и заночуют.
– Ну и пойдем туда! – выпалил Вадим. – Размотаем их!
– Не втроем же. – Замялся Нигматулин. – Человек пять еще подтянуть.
– Сколько?! – усмехнулся Андропов. – Какие пятеро?! Они там бухие победу свою празднуют. Биту возьми. А ты такси набери, – кивнул он Шаламову.
– Лишние уши, – ответил тот, – лишний язык.
Недолго поразмыслив, все согласились, и компания направилась к месту пешком.
– Сколько человек квартиру снимают? – уточнял Тимофей.
– Двое, вроде.
– Значит, всего пятеро…
– Да насрать, сколько их! – горланил Вадим. – Положим всех! А мы щас, прикинь, Санёк, бамбилу нагрели.
– В натуре?
– Ну, да! – Андропов достал из кармана комок купюр. – И мобила еще у падика схоронена, забрать нужно будет.
_____________________________________________________________________________
Семён развлекал Мышку рассказами о несчастных случаях на стройке, перебирая градации её эмоции шока. И громкая музыка, казалось, была лишь оправданием для того, чтобы кричать ей в лицо. Впрочем, та была не против. Шевчук же метал остроумными тостами, подливая дамам с каждым бокалом все больше виски в колу.
– Вспомнила, где я тебя видела! – воскликнула бойкая Тучка.
Она сидела рядом, грудью вжимая Станислава в спинку дивана каждый
– Ты в ДК выступал на майских.
Стройняшка села с краю, из–за чего Стасу приходилось перекидываться через стол, чтобы донести до нее свое красноречие. Ведь донести он его хотел именно до нее.
– Да, – подтвердил Шевчук, подмигивая брюнетке, – меня часто приглашают.
– На гитаре играешь?
– Я много на чем играю, – улыбнулся он. – Этому миру ужасно не хватает поэзии, не находите?
– И ты, значит, несешь её в массы?
– По мере своих скромных сил, – ответил Стас. – Человеку надобно хлеба и зрелищ. Я вижу вокруг себя сытых людей, но кто насытит их жажду прекрасного? Ведь это тоже потребность. Потребность, которую следует удовлетворять. И лучше делать это со вкусом, культурно и изысканно, а не этой низкопробной попсятиной.
– Ну, ты задвинул! – присвистнул Семён.
– Выпьем за это! – подытожил Шевчук, поднимая бокал.
Но едва глотнув, он ощутил, как по его ноге в известном направлении весьма недвусмысленно скользнула женская рука.
– Может, это, – чуть не поперхнувшись, подскочил Стас, – потанцуем? Что скажите, девчонки?
Тучка и Стройняшка согласились. Шевчук, приобняв, вывел спутниц на танцпол и принялся без грамма стеснения лапать брюнетку в танце, но как только он терял свою бдительность, будто чудом в его руках оказывались внушительные бедра её пышной подруги. «Нужно перекурить», – подумалось ему. Станислав вышел в туалет, ополоснул порозовевшее лицо, закурил, глядя на табличку «не курить», и хотел уже было возвращаться, как в мужскую уборную вошла Тучка. Она втолкнула парня в одну из кабинок и, сев на крышку унитаза, начала расстегивать ему джинсы. Тот от неожиданности потерялся.
– Ты себе не представляешь, – заявила она, – только сегодня брекеты сняла. Страсть как охота отсосать кому–нибудь.
Стас судорожно соображал. С одной стороны, он ничуть не был против стать этим «кем–нибудь», но определенно рассчитывал поучаствовать в чем–то подобном в компании Стройняшки. С другой стороны, отказ в такой ситуации ее, наверняка, обидит, после чего она уйдет сама и прихватит с собой подружек. Положение было патовым, а девушка меж тем справилась с ремнем и принялась за пуговицу.
– Яяя не могу! – Остановил её Шевчук.
Тучка подняла на него недоумевающий взгляд.
– Почему?
– Я… – гей, – залепил вдруг Станислав, сам еще себе не веря.
– Что?
Она поднялась.
– Что–что, – прибавил Стас уверенности в голосе. – Удивлена?
– Есть немного.
– Ну, а ты думала, мы как единороги что ль? Все о нас говорят, но никто нас не видел. – Стас развел руками, зачехлив свое достоинство. – Вот он – я, обычный человек, – курю, пью, танцую. Только не с теми. Так что спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь. Только это… – Он застыл в дверях на выходе. – Сама понимаешь, давай между нами.