Трансатлантическая кошка

Паршукова Екатерина

Ближе к Зондер Стормфьёрду облака действительно закончились. Дракоша начал снижение, и перед нами раскинулись бесконечные снежные просторы. Ни деревца, ни кустика – сплошные камни, снег и лед. Белая пустыня, изрезанная серыми иглами гор.

– Вам не кажется, что первооткрыватели названия перепутали? – удивлённо спросил Илья, – Ну как можно было назвать Исландией –

«ледяной страной» – землю из чёрного камня, а Гренландией – «зелёной землёй» – вот это царство льда и снега?

– Может быть, когда их открыли, всё было в соответствии с названиями, а потом климат изменился? – предположила я.

– Всё может быть, конечно. Но я в это не верю.

Мы снизились в ущелье и по-королевски сели почти в идеальных условиях. Полетное время 3 часа 48 минут.

Я открыла дверь самолёта и попала в ледяное царство. Минус 18 градусов по Андерсу нашему Цельсию. При этом солнце откровенно жарило! Такое удивительное сочетание встречается только на северах, где воздух высушен устойчивыми морозами: пока стоишь на солнце, почти жарко, а стоит чуть зайти в тень самолёта – и моментально замерзаешь. Даже руки без перчаток на солнце чувствовали себя прекрасно.

Служащие аэропорта оперативно залили в баки топливо, а нас посадили в машину и повезли на другую сторону полосы к аэропорту – платить за топливо, за взлёт с посадкой и оформлять документы.

Мне бы очень хотелось в этом месте написать, что мы доехали до аэропорта и вкусно пообедали в кафе, но, увы. Местный АДП – авиадиспетчерский пункт – располагался в одноэтажном домике далеко от терминала, и все, на что мы могли рассчитывать, это кофе от щедрот местных обитателей. Я попыталась дозвониться в Нарсарсуак – предупредить о том, что мы к ним не прилетим, но записная книжка с номерами телефонов осталась в самолете, а дубликат лежал в электронной почте. Там же лежали требования к прохождению таможни в Канаде. И тут я выяснила, что на планете всё еще немало мест, где нет Wi-fi, мобильного интернета и других благ цивилизации. В частности, здесь их не было. Я спросила сотрудников аэропорта:

– Извините, как вы выходите в интернет?

– У

нас компьютеры по кабелю к сети подключены.

– А можно зайти в почту с вашего компьютера? Мне нужно посмотреть данные для прохождения таможни.

С некоторым сомнением сотрудники подпустили меня к компьютеру, но бдительно стояли за спиной. Я попыталась зайти на почтовый сервер, но компьютер напрочь блокировал все варианты соединения с Яндексом.

– Увы, – развел руками владелец компьютера, – здесь установлены ограничения на доступ к определённым зонам. Боюсь, мы ничем не сможем вам помочь.

В это время Илья уже подал флайт-планы и звонил в погранслужбу Канады договориться о том, чтобы нас встречали. По правилам мы должны были не менее чем за два часа до прибытия сообщить по телефону данные о том, кто и куда прилетает, включая полные имена и даты рождения. Илья продиктовал наши непривычные для англоговорящих людей имена почти по буквам, закончил разговор и перехватил мой взгляд:

– Скажи «спасибо», что не просят рассказать биографию и перечислить родственников до пятого колена.

– Спасибо, – улыбнулась я, – всё равно так глубоко историю своей семьи я не знаю, максимум до прапрадедушки смогу рассказать.

Андрей расплатился за топливо. Я, чтобы не увеличивать энтропию в крошечном помещении, вышла на улицу.

Огляделась по сторонам. Примерно в километре отсюда на скале стояло здание терминала, к нему сиротливо прижимались ещё несколько одноэтажных домиков. У терминала были хорошо видны ярко-красные самолёты AirGreenland: маленькие Dash7 и Dash8 – как красные ягоды рябины на фоне белого снега. Рядом с ними приютился такой же красный А330 – что он забыл в этой глуши? И горы-горы-горы.

На крыльце рядом со мной стояли водитель, который привез нас в АДП, и его коллега. Я спросила:

– Ребята, а есть здесь какой-то город или посёлок?

– Так вот же он, – водитель махнул рукой в сторону аэропорта.

– Только аэропорт?

– Ну да.

– А что здесь люди делают? Как работают, живут?

Конец ознакомительного фрагмента.