Трансцендент
Шрифт:
— Я понял вас, ваше сиятельство. Всё будет исполнено так, как вы хотите.
После этого старик исчез, а Вилиал вернулся к Лёне Ветерку.
— Ну что же, пришла пора заняться и тобой, мой душевнобольной друг. Мы почти прибыли на место, поэтому войти в тот злополучный коридор не составит труда. Видишь вон ту дверь?
С этими словами Инспектор подозвал к себе Лёню и подошёл с ним к невысокой деревянной двери с полусводом, обитой железными пластинами и засовами.
— Смело открывай её, за этой дверью ты найдёшь то, что ищешь!
— Эту дверь должен открыть я?
— Конечно! Если её открою я, то мы
Поднатужившись, душевнобольной друг демона столкнул тяжёлую дверь со своего места и она со скрипом открылась. За дверью была темнота, но когда Вилиал и Лёня вошли внутрь, то стало светло, и они оказались в длинном пустом коридоре, в конце которого было окно.
— В том коридоре не было окна, — усомнился Лёня.
— Тогда не было, а сейчас есть. Ведь мы меняемся, не правда ли, Леонид?
Сбежавший пациент согласно кивнул головой и пошёл вперёд. Инспектор тоже пошёл за ним чуть поодаль, стараясь не мешать развивающимся событиям. Пройдя несколько метров, Лёня обнаружил справа от себя ответвление коридора, но, посмотрев вдаль, не повернул туда, а пошёл дальше. Так он миновал ещё несколько лишних коридоров, пока, наконец, не свернул за очередной поворот. Он шёл ещё некоторое время, не сворачивая, а потом, постепенно набирая скорость, побежал. Он бежал легко и свободно, не сбивая дыхание, взгляд его был открытым и чистым, лицо целеустремлённым, а на губах сияла лёгкая улыбка. Впереди показался яркий свет, и вскоре Леонид Сергеевич Ветерок вбежал в большой просторный холл, замедлил шаг и остановился.
Посреди холла стоял такой знакомый душевнобольному офисный стол с таким же знакомым странным ящиком, на котором сияли белой подсветкой ненавистные кнопки. Рядом со столом находился высокий белокурый Предводитель, который был в одиночестве, без прислуги, и внимательно смотрел на появившегося Лёню.
— А, вот и вы, мой заблудившийся друг! Приятно видеть вас снова!
— А мне нет, — отреагировал «заблудившийся друг», но ответ его, вопреки ожиданиям самого Лёни, не был злобным или неприветливым. — Я… я хочу вернуть те кнопки, которые я нажал, — неожиданно для самого себя выпалил он.
— Да? А что так?
— Я… я ошибся. Я не хочу нажимать никаких кнопок.
— Отчего же?
— Я понял… понял кое-что.
— И что?
— Я понял, что видел мир не таким, каким он был на самом деле. Я носил тёмные очки, и мир казался мне хмурым, чужим и ненавистным. Я сам надел эти очки, но теперь их уже нет… они разбились.
— И кто же их разбил?
— Вы…
— Я слышал, ты хотел убить меня…
— Я был не прав. Нет предела совершенству человека, и я стою только на первых ступеньках своего развития. Я знаю, что я сделаю ещё много ошибок, но я готов совершить и принять их, потому, что я теперь другой. Я буду бежать и дальше, бежать вверх по эскалатору, падать и снова бежать, я больше не хочу останавливаться! Я прошу простить меня за то, что хотел вам зла, я был глуп и извиняюсь перед вами…
— Я не могу простить тебя просто потому, что не обижен на тебя. Почему я должен был держать обиду, почему ты не имел право желать убить меня? Я не ставлю себя так высоко, я всего лишь слуга создателя, который должен быть благодарен ему за каждый прожитый миг. Прощение… это от гордыни. Если ты осознаешь, что нет людей, виноватых перед тобой, то
— Спасибо! Спасибо вам! Я теперь знаю, что был глупцом, а вы поставили меня ни истинный путь! Но дайте, дайте же мне снова нажать эти кнопки!
— Да нет никаких кнопок, дружок! Вот, посмотри!
Лёня с удивлением посмотрел на злополучный ящик и увидел, что действительно, то, что казалось ему кнопками, было лишь полустёртыми надписями на исцарапанной крышке, и нажимать на них не было никакого смысла.
— Так что же, что же тогда произошло?!
— А ничего! Просто всё шло так, как и должно было идти с самого начала. Все первопричины своих несчастий ты придумал сам, в очередной раз переложив вину на кого-то. И трагический случай с твоей женой, и наследство богатого дяди, и последующие изменения в твоей психике не были запрограммированы никакими кнопками. Ты их придумал из-за своей слабости и нежелания брать ответственность за свою жизнь. Теперь ты понял?
— Понял… Теперь я всё понял… И что же мне теперь делать?
— А вот это ты уже решай сам. Смело иди по жизни и ничего не бойся! Перед тобой открыты все дороги, делай свой выбор! А если упадёшь, или увидишь, что ошибся дорогой — не горюй! Вставай, продолжай или меняй дорогу — всё в твоей власти!
— Спасибо! Но… кто же ты? Кто ты есть в этом мире?
— Я — это ты.
После этих слов «Предводителя» Лёня провалился в темноту и тут же очнулся на диване в номере израильского отеля. Рядом с ним сидел Вилиал и смотрел на душевнобольного широко раскрытыми глазами, полными удивления и озадаченности.
— Да что же вы за люди такие?! — не выдержал Инспектор и закричал. — Кто вы?!
— Мы — люди. Просто люди.
Глава 39. Исполнение желаний-4
Полина сидела на скамейке в сквере и подставляла лицо свежему порыву ветра. Ей ни о чём не хотелось думать, она желала лишь, чтобы этот ветерок поскорее выдул из её головы дурные мысли. В этот момент она мечтала быть просто человеком! Она смотрела на людей, прогуливающихся по аллее перед гостиницей, и со вздохом завидовала им. Вот беззаботная парочка, весело смеющаяся и кружащая друг вокруг друга, словно два мотылька на цветочной поляне. Вот пожилая пара, крепко ухватившаяся за руки, поддерживает и заботится о себе, как о едином целом. Вот две женщины тихо перешёптываются, оборачиваясь на молодого человека в круглых очках, который задумался, глядя в прозрачную воду голубого бассейна. Как же они счастливы все! Неужели они не понимают? В этот момент Полина готова была бросить службу в Небесной канцелярии ради того, чтобы поменяться с любым из этих людей ролями.
— Молодой человек! Да-да, я к вам обращаюсь! Скажите мне — вы счастливы? Почему вы такой грустный?! — громко крикнула ангел, обращаясь к тому самому юноше у водоёма.
— Я? Отчего же… Ну, да, наверное, счастлив… — неуверенно ответил тот.
— Да вы посмотрите только, сколько вокруг прекрасного!
— Прекрасного? А что, если это всего-лишь набор нулей и единиц? Если этот мир — не настоящий, а искусственный, виртуальный?
Полина нахмурила лоб и недовольно посмотрела на студента.