Трансцендентные угрозы
Шрифт:
* * * Глупое зло расчертило на клетки тетрадь, Делая жизнь на другую безмерно похожей. Надо себя по частям до конца разобрать, В темном пространстве ночном вечность чувствуя кожей.
Время торопится сделать подножку тебе, И уронить, усмехнувшись, в забвения лужи. Только ужимки его непонятны судьбе, Слышащей голос ветров, что суров и простужен.
И продолжается бешеных лет череда, Только надежды порыв безвозвратно утрачен... Падает небо на стекла, звенит как вода. Ты застываешь, осенней печалью охвачен.
* * *
И я спешу в туманы запределья, Иное принимая воплощенье Сознанья открывая подземелье И ускоряя кровообращенье.
И я уже не знаю кто я? Некто?! И множатся слова мои без смысла. Я становлюсь загадочным объектом, Меня влекут то образы, то числа.
И мирозданье зло и грандиозно, И так нечеловечески прекрасно, Что жить не видя это - несерьезно, А сомневаться в вечности опасно.
А музыка звучит самозабвенно: И, кажется, ласкает или ранит... Стирая просто так, шутя, мгновенно Меж космосом и мной былые грани.
* * * Годы нас с тобой не замечают, Мы на этом свете не нужны. Постоянно суета встречает, Все слова банальны и смешны. Что же делать? Трогать переплеты, Книг, попавших в руки от тоски... Продолжать межзвездные полеты, Быть, паскудной жизни вопреки!
* * * Горят безутешного сердца костры, Сжигая скопившийся хлам. От всех путешествий в иные миры Осталась лишь пыль по углам.
Шумит и гудит человеческий рой, А что еще нужно ему? Не всем же калечиться жуткой игрой, Вмещая великую тьму.
Есть игры попроще, есть гибель верней, Но это подходит другим... А я надеваю корону огней. Я делаю в небо шаги.
* * * Груды металла, времени груды, И подловатых лиц кутерьма. Вот что: похоже, последнее чудо В этом овраге - тоска да чума.
В эту эпоху можно скитаться, Можно остаться сразу на дне, И потихоньку навеки расстаться С черной душой, что горит в вышине.
Остановись, повернись незаметно К ветру и к вечности, доброй и злой, Кутая мысли мглой предрассветной, Жизнь расчищая слоем за слой.
* * * Дышать тяжелее, все чаще Отчаянье стелет постель. И ветер, двойник твой летящий, Приносит тоску да метель.
И не понимают другие, С чего так болит голова... На жизнь у тебя аллергия, На пошлые дни и слова.
Надеяться глупо на случай, Ведь там, где скитаешься ты, Кручины лихой, неминучей На лике застыли черты.
* * * Жизнь играет в карточные игры: В покер, в дурака и в преферанс. И в сознаньи оживают тигры. И душа опять впадает в транс.
Я себя легко перемещаю Ночью в параллельные миры. Потихоньку время превращаю В скрученный моточек мишуры.
И туманны в будущем дороги. Впрочем, нет, одна лишь неясна: Та, в которой через все тревоги, Нитка счастья в гибель вплетена.
* * * Жизнь лишь повод для коммерции, Только полигон для зла. Я цепляюсь по инерции
Я хватаюсь за высокое: За мечты и небеса, Но великое, жестокое Солнце светит мне в глаза.
Не находится, не ищется Бред счастливый и святой Лишь скучается и свищется Вместе с гулкой пустотой.
Ничего, теперь я стреляный, Я стал жестче и сильней Тонны муки перемеленной Я развею среди дней.
* * * Ты плетешь узлы заманчиво, То крича, то бормоча... Только жизнь всегда обманчива, Бродит жутко хохоча.
Мысль уходит на снижение, В скуки долгий коридор И плывет изображение Бред глядит в тебя в упор.
Ты стесняешься, ты прячешься В темных комнатах души, И словам забытым плачешься, С болью шепчешься в тиши.
Вот еще одно издание Сказок, стертых в порошок Снов больного мироздания, Провоцирующих шок.
Вот в руках труба подзорная, Да на небе - облака... Ты - фигура иллюзорная, Только тень издалека.
* * * Звук распластан, а свет приглушен. Твой прекрасный порыв так смешон, В хаотический бред приглашен.
Грани между мирами стирай. И чужими словами играй. Чуешь - рядом времени край.
Ох, и много зловещих структур, Образующих странный сумбур Всевозможных архитектур.
Ты погибнешь, погибнешь не раз Парой жутко кружащихся фраз, Ледяным выражением глаз.
Распадаются серые дни, Отпускает капкан западни В разноцветные ночи огни.
И пускай всем вокруг невдомек, Что скрепляет безумие строк... Жизнь - на что-то иное намек......
* * * Глотаю книжные тома, Лекарства-яды для ума. И судорожно мой язык Ко вкусу странному привык. И с искривленных губ моих Слетали сонмы слов лихих. Но интересна мне не речь. А то, что можно в речь облечь. И чувств отчаянных накал, И мистика чужих зеркал, Когда в них просто так глядишь: То притворяешься, то спишь. И время - зыбкая стена Иные кажет имена. Где все не этак и не так, Где все - нелепица, пустяк. Ни с кем себя я не сравню, Я жизнь люблю, как западню, И иронический кивок, Меж пары-тройки тонких строк Мне всем становится порой, И одурманенный жарой, Лежу без сна иль в полусне, Идущем от меня, ко мне... Я продолжаю бред глотать: Ходить по улицам, мечтать. Тревожа жителей больных Иллюзией миров иных... Так в лунной технике поэт, Рисует свет и тени лет.
* * * Из холода восстав, Из разных книг и песен Ты понял: мертвых трав Простор тебе стал тесен.
Не мешкая, легко, Выходишь за пределы... И в полночь глубоко Свои бросаешь стрелы.
И бесконечный звук, И свет зеленоватый Идут сквозь кисти рук В мир тени и утраты.
Гляди, едва дыша, Как чертит в полумраке Погибшая душа Светящиеся знаки.
* * * Иной сознания виток, Дороги в спящих городах. И сквозь тебя проходит ток Надежды в гибнущих словах.
И вырастает обелиск В честь окончания времен. И проплывает лунный диск, Не помня никаких имен.