Трансформации образа России на западном экране: от эпохи идеологической конфронтации (1946-1991) до современного этапа (1992-2010)
Шрифт:
В 1985 году Голливуд выпустил дорогостоящий блокбастер «2010», по сюжету которого американцы уничтожали советский корабль, а Кремль мстил, «ассиметрично» взрывая американский военный спутник. Несмотря на весь этот негатив, «2010» как бы предвосхищал переход от жесткой русофобии к новому американо-советского сотрудничеству [Strada, Troper, 1997, p.168].
Медийная «холодная война», так или иначе, продолжилась практически до конца 1980-х, когда в связи с так называемой советской «перестройкой» между Западом и СССР все чаще стала проявляться взаимная доброжелательная тенденция («Красная жара», «Русские», «Супермен-IV», «Американский шпион»)… Так помимо прежних идеологических схем «советская система против русского
К примеру, Супермен (1987) избавлял советское руководство от взрыва вражейской ракеты; добродушный русский матрос Михаил Александрович Пушкин (Миша) из «Русских» (1987) на поверку оказывался отличным другам американцев. В «Красной жаре» (1988) легендарный А.Шварценеггер со всей харизмой терминатора преставал в роли русского милиционера: прилетев в США, он лихо наводил страх на нью-йоркских бандитов. А в «Красном короле, белом рыцаре» (1989) американский агент спасал президента Михаила Горбачева от покушения и переворота со стороны реакционных элементов Советского Союза, в том числе КГБ: «новый дух сотрудничества должен был быть защищен» [Strada, Troper, 1997, p.190-191].
Кстати, «Красная жара» стала первой западной лентой частично снятой в настоящей Москве (помните, насколько неправдоподобно выглядит в «Кремлевском письме» российская столица, снятая Дж.Хьюстоном в Хельсинки?).
Одной из самый ярких комедий эпохи этого периода были «Шпионы как мы» (1985) Дж.Лэндиса — смешная пародия на шпионские боевики. Герои фильма (блестящий дуэт Д.Эйкройда и Ч.Чейза) по заданию американской разведки оказываются в Сибири, где вместе с местными ракетчицами предотвращают ядерную войну, а затем занимаются любовью в целях укрепления советско-американских отношений. Высмеивая штампы фильмов о разведке и бондиане, Джон Лэндис превратил картину в капустник для друзей и знакомых кинематографистов, не забывая, конечно, о киноманах. Так, в маленьких ролях агрессивных русских пограничников «ради хохмы» снялись знаменитый режиссер Коста Гаврас («Дзета», Признание», «Пропавший без вести») и тогдашний ведущий музыкальных передач русской службы Би-Би-Си Сева Новгородцев.
Не менее забавна и фабула другой американской комедии тех лет — «Влюбленные молодые медсестры» (1987). Это пародия на «больничные» мыльные оперы: чтобы украсть в Америке банк спермы (включающий пожертвования от П.Пикассо, Д.Макартура и Э.Хемингуэя), агент КГБ Домбровская выдает себя за американскую медсестру...
В итоге трудно не согласиться с выводами М.Страды и Х.Тропера – лишь немногие из «конфронтационных» лент – «драгоценные камни, которые выдержали испытание временем и продолжают блистать, но большинство из этих фильмов сегодня кажутся банальными, даже бессмысленными и быстро исчезает из памяти» [Strada, Troper, 1997, p.ix]. Любопытно, что тяжеловесные и пафосные «конфронтационные» драмы 1946-1986 годов сейчас, как правило, выглядят некими ископаемыми, в то время как менее амбициозные, открыто приключенческие («Тайна двух океанов», «Из России с любовью») или комедийные ленты («Шелковые чулки», «Москва на Гудзоне») демонстрируют удивительную «живучесть» в «рейтинговых» телевизионных сетках.
Вместе с тем, так или иначе, фильмы эпохи «холодной войны» вполне поддаются контент-анализу и могут быть систематизированы, согласно доминирующим стереотипам (по проблематике, этике, идеологическим посылам, сюжетным схемам, типам персонажей, приемам изображения и т.д.).
2.3.Кинематографические стереотипы эпохи «идеологической конфронтации»(1946-1991)
Сравнительный анализ сюжетных схем, персонажей и идеологии западных и советских
Контент-анализ медиатекстов «холодной войны» позволяет представить их основные сюжетные схемы следующим образом:
— шпионы проникают на территорию СССР/США/Западной страны, чтобы совершить диверсии и/или выведать военные секреты («Секретная миссия», «Голубая стрела», «Тайна двух океанов», «Над Тисой», «Тень у пирса», «Случай с ефрейтором Кочетковым», «Выстрел в тумане», «Меченый атом», «Приз», «Тринадцать испуганных девочек», «Мы обвиняем», «Из России с любовью», «Топаз», «Денди в желе», «Змей», «Пришедший с холода», «Приз», «Огненный лис», «Вторжение в США», «Красная икра», «Четвертый протокол», «Нет выхода» и др.);
— противник готовит тайный удар по территории СССР/США/Западного мира, создавая для этого секретные базы с ядерным оружием («Тайна двух океанов», «Третья мировая война», «Секретное оружие», «Ракетная атака на США» и др.). Вариант: высадка оккупационных сил («Черная чайка», «Красный рассвет», «Америка» и др.), противники обмениваются ядерными ударами, уничтожающими США, а то и всю планету («Пятеро», «На берегу», «Избранные выжившие», «Нити», «Система безопасности», «День после» и др.);
— бесчеловечный псевдодемократический или тоталитарный режим угнетает свой собственный народ (СССР/США/иной страны), нередко проводя над ним рискованные медицинские эксперименты или бросая в концлагеря («Заговор обреченных», «Серебристая пыль», «В круге первом», «Один день из жизни Ивана Денисовича», «1984», «Гулаг», «Прощай, Москва», «Человек, который брал интервью» и др.);
— диссиденты покидают/пытаются покинуть страну, где, по их мнению, душат демократию и свободу личности («Железный занавес», «Красный Дунай», «Путешествие», «Бегство к солнцу», «Вид на жительство», «Заблудшие», «Безумная диагональ», «Москва на Гудзоне», «Рейс 222», «Белые ночи» и др.);
— обычные советские/западные жители объясняют введенным в заблуждение пропагандой советским/западным военным/гражданским визитерам, что СССР/США/Западная страна – оплот дружбы, процветания и мира («Ниночка», «Шелковые чулки», «Русские сувенир», «Леон Гаррос ищет друга», «Русские идут…», «Русские» и др.);
– на пути влюбленной пары возникают препятствия, связанные с идеологической конфронтацией между СССР и Западным миром («Шелковые чулки», «Железная юбка», «Уйти навсегда», «Раз, два три», «Перед наступлением зимы», «Золотой миг», «Ковбой и балерина» и др.).
Последний яркий кинопик «холодной войны» пришелся на первую половину 1980-х годов, когда «русские, как часть монолитной и агрессивной системы, изображались как продукты их среды — злонамеренные, сильнодействующие, активно революционные во всем мире. В начале 1980-х любовь и брак практически исчезли из американских фильмов на русскую тему, равно как и религия. Почти все русские персонажи показывались однозначными носителями насилия: это были мужчины, которые ненавидели и обычно угрожали американскому образу жизни. В этом сообщении было непрекращающееся и кристально чистое требование к защитникам свободы оставаться бдительными по отношению к злой советской системе и ее зловещим представителям» [Strada, Troper, 1997, P.170].
Впрочем, подробный киноведческий анализ советских/российских фильмов на американскую и западную тему не входит в задачи этого исследования, поэтому сосредоточимся на выявлении стереотипов в рамках тематики идеологической конфронтации в западных игровых фильмах разных жанров.
Структура стереотипов западных «конфронтационных» фильмов драматического жанра
исторический период, место действия: любой отрезок времени с 1917 по 1991 годы, СССР, США, другие страны.