Трансформация. Книга первая. Скольжение, или Хронотоп
Шрифт:
– Лежи, дольше проживёшь. А если скажешь мне, из какой ты деревни, я схожу за подмогой и спасу тебя, – слукавил Орлов.
Но бандит потерял сознание, и Борис с облегчением решил, что ему лучше не знать ничего. Хотел было обыскать раненого, но не смог себя заставить. Боялся – вдруг уголовник вновь очнётся и вцепится в него.
Алкоголь всё усиливал своё действие. Совесть ещё попыталась что-то сказать про милосердие, про помощь ближнему, но голос её был едва слышен. Это потом, много позднее, сомнения будут мучить его во сне и в минуты слабости.
Борис собрал вещи и стал спускаться к Марине.
Она всё ещё была голой, но его одежду от крови отмыла. Борис помог девушке одеться,
Раненый издавал булькающие звуки. Борис подавил желание посмотреть в его сторону. Мелькнула мысль: «Если перевязать его и перевернуть на живот, чтобы не захлебнулся своей кровью, – как знать…»
Марина, вероятно, слышала стоны бандита, но ни о чём не спросила.
Он выбросил в быструю речку ветки, надел абсолютно мокрые брюки, рубашку, куртку и, не теряя темпа, перешёл вброд речку.
– Догоняй! Через три часа будет темно, а нам идти десять километров. Молись, чтобы не было дождя или снега. И хватит трястись. Всё будет хорошо. Вперёд!
Предчувствия Бориса не обманули, вскоре небо потемнело, и полетели хлопья снега.
К счастью они не заблудились и вырвались из леса до наступления ночи. К девяти вечера подошли к родному режимному городу, обнесённому стеной и колючей проволокой. Через КПП грязным и оборванным идти было опасно. Борис помнил информацию одного из своих агентов, что с севера в город можно проникнуть через пролом, который сделали жители близлежащих деревень и райцентра, чтобы посещать магазины и дискотеку, да и вообще, как шутили горожане, – «по асфальту погулять».
Дома Борис, не раздеваясь, упал на диван и сразу провалился в сон. Он не чувствовал, как Марина, рыдая, выбиваясь из последних сил, стаскивала с него куртку и рубашку, промывала водкой его раны, а потом долго и неистово тёрла себя мочалкой в ванной.
Врач Костя
Проснувшись утром, Борис несколько мгновений не мог понять, где он, а, главное, почему на душе так тревожно. Языком нащупал сломанный передний зуб и сразу всё вспомнил. Спина покрылась холодным потом. Паникуя, он встал и направился в ванную, где висело единственное в квартире зеркало. Синяки и царапины были не столь уж пугающие. Но сломанный передний зуб усиливал эффект многократно – одного взгляда будет достаточно, чтобы понять – он участвовал в жестокой драке. Если он появится в управлении в таком виде, его, несомненно, спросят, как это случилось. Можно врать что угодно, но после обнаружения трупов он попадёт под подозрение. И тут Борис увидел окровавленный пластырь на правой стороне груди. Сорвал. Под пластырем два маленьких кровоточащих отверстия. В одном из отверстий можно было разглядеть крупную дробинку.
«Скорей всего, первый номер», – решил Борис.
Второй свинцовый шарик сидел глубоко.
«Не паникуй. Нужно вызвать “Павла”».
Агента «Павла» звали в миру Костя, и служил он врачом в военно-строительном отряде. Призвали его на два года, прямо из сельского медпункта, где тот работал после окончания Кишинёвского мединститута и терапевтом, и гинекологом, и венерологом и, конечно, хирургом. Борис разыскал «Павла» по телефону.
– Привет, Костя. Тут дело деликатное. Но я знаю, ты тайны, тем более государственные, хранить умеешь. Возьми медицинский чемоданчик и приходи ко мне. Ни о чём не спрашивай, просто удали посторонние предметы у меня из-под кожи. Возражений нет?
Костя молча осмотрел рану, потом с подозрением покосился на Марину.
– Похоже дробь?! Одну вытащу без проблем, а вот вторую
– Костя, не трусь. Ты что сомневаешься, что я тебя из любой задницы вытащу? А её не бойся. Она умрёт, но меня не подведёт. Проверено. Правда, Марина?
Марина отвела взгляд и почему-то покраснела.
– Чёрт! Ладно. Ни для кого бы не сделал. Но с тобой лучше не ссориться. Ложись и не вздумай кричать. А, вы, девушка, будете помогать.
Через полчаса все трое сидели на кухне и пили чай. Борис и Марина, не сговариваясь, расспрашивали врача о чём попало, лишь бы тот сам не начал задавать вопросы. Речь в основном шла о его медицинской практике. Неожиданно Марина не совсем в тему спросила:
– Вы и венерические болезни лечили?
Борис почувствовал – вопрос задан не случайно. Видимо Марина боится, что бандит её заразил. Значит, половой акт всё же был. Последняя надежда рухнула. На душе стало совсем скверно, захотелось, как в детстве, забиться в угол и заплакать от обиды.
– Да, конечно, а мой дед вообще был самым популярным в районе венерологом. Один раз он даже выиграл пари на ящик коньяка, вылечив безнадёжно больного. Интересная история.
Рассказать?
– Конечно, конечно! А может, рюмочку водки?
– Только вместе со всеми. Наливай.
– Ты же мне антибиотики прописал. Надеюсь, Марина составит тебе компанию.
Марина отказалась, но Костю это не смутило. Он выпил первые полстакана одним махом и стал рассказывать.
Произошло это лет десять-пятнадцать тому назад. К деду Кости на приём пришёл председатель колхоза. Оказалось, он уже много лет тайно ездит в Кишинёв и лечится от гонореи. А заразился он ещё во время войны. Проживал он тогда на оккупированной немцами территории и никакой возможности пройти курс лечения не имел. Тогда задача была одна – выжить. И после войны он тоже не лечился. Стыдно было – коммунист, бывший партизан. Тогда скрыть такой позорный факт было невозможно. Венерические болезни лечили только в стационарах. Потом ему показалось, что болезнь прошла. Он женился. Оба супруга долгие годы страдали от мочеполовых болезней. Жена, простая деревенская баба, в больницу никогда не обращалась. Детей не было. К врачам председатель местного колхоза пришёл только после смерти жены. За три года подпольные кишинёвские венерологи прокололи его всеми известными антибиотиками, но болезнь только прогрессировала.
К деду Кости председатель пришёл нетрезвый, с бутылкой водки. Поэтому разговор получился обстоятельный, откровенный. В свои сорок пять председатель уже десять лет как был полным импотентом. Боли и проблемы с мочеиспусканием достигли критического порога. Жизнь без жены и детей стала бессмысленной. Винил себя в трусости, подлости. Когда бутылку допили, председатель упал на колени перед доктором и заявил, что твёрдо решил умереть. Но вешаться не будет, не хочет позорить своё боевое прошлое и подрывать авторитет партии в селе.
– Доктор, умоляю! Дай яд, чтобы все подумали, что я умер своей смертью. Я за это тебе свой дом отпишу и все накопления отдам. У меня почти три тысячи рублей. Ты не бойся, чтоб ни на кого не подумали, я уеду далеко, в отпуск, в санаторий. Там и приму яд. Сил жить у меня больше нет.
Носитель хронической гонореи ползал на коленях и размазывал по лицу пьяные слёзы. Таким врач председателя колхоза ещё не видел и поверил ему.
– Если тебя это так достало, что ты жить не хочешь, то у тебя есть шанс. Я тебя постараюсь вылечить, но метод смертельно опасен. Если не умрёшь, станешь здоровым. Есть только одно условие. О моём методе никому не рассказывай, ни живым, ни мёртвым. А если вылечу – с тебя ящик коньяка. По рукам?