Трансформация
Шрифт:
– Что ж, неплохо. Может, пронесет, и я вот так в спокойствии просижу до рассвета на этом козырьке.
Пока масть шла, все было тихо, только иногда где-то далеко орал, похоже, все тот же Амам. Слегка перекусил, чем дьюти фри Пулковского аэропорта послал. Вскрыл пару хороших консервов с мясом краба и одну с оливками. У обеих банок были приличные статы, в основном бафы к зрению, координации и интеллекту. Яр не без удовольствия поел, жаль, хлеба нет. Даже расстроился - как-то совершенно не подумали об этом.
Поздняя трапеза настроила на приятное созерцание, юноша ел и смотрел на совершенно чужое звездное небо. Даже не по себе стало - сидит черти где и наяривает земного краба с оливками. Возможно, и того, и другого уже больше нет в наличии на планете Земля, оливки
Парень хотел вначале опять загрузиться в «Модификатор». Новые возможности, и жажда первооткрывателя сиренами зазывала в этот странный и таинственный мир. И все же благоразумие возобладало, Яр решил просто побездельничать и отдохнуть от всего.
Примерно с час ничего не происходило, лишь вдалеке нет-нет слышались уже ставшие привычными вопли Амама. Чуть позже они стали раздаваться чаще. А еще через какое-то время Темный стал различать разность в этих устрашающих звуках. «Нет, - решил Ярослав, - это не один Амам, их несколько. Один из воплей мощный, глухой, и это, скорей всего, самец, и еще три одинаковых, звучащих чуть в отдалении друг от друга, скорей всего, это вожак с выводком или с самками, - предположил юноша.
– Да, они перекликаются», - определил Яр. Всегда на грубый крик сразу звучали три более звонких и не таких громких. За следующие несколько минут Ярослав понял - они приближаются, и это плохо. Сомнений и иллюзий у парня уже не было - скорей всего, идут по следу. Посмотрел статы, они были в норме, успев восстановиться, и это радовало. На складе, - Темный помнил, - было несколько ящиков с медикаментами, беруши нашлись сразу, как же без них в аэропорту, подхватил еще для полноты вату и бинты. Бинтовался быстро: беруши, сверху вата, потом бинты. Обматывая голову, старался все сделать добротно, чтоб не слетело при маневрах, а в том, что они будут, уже сомнений не было.
– Внимание, опасность на десять часов, - спокойно предупредил охранник.
Яр их и сам уже видел: четверка Амамов ходко и точно шли по следу в его сторону. А через мгновение он понял, что это огромный самец и три самки в размер той, что лежала грудой мяса. «Похоже, и в самом деле папочка с остатками прайда пожаловал». Попробовал укрыться в тенях, почти перестал дышать, про себя твердя, как мантру: «Тут пустое место, меня нет, нет, нет». Полностью уйти в себя и раствориться не получилось. Твари такое устроили, в кошмаре не приснится. Эта четверка вначале в своем безудержном буйстве раскрошила вокруг все деревья в опилки, затем взялась за землю, на площади будто четверка бульдозеров смену отработала, создавая экстремальную пересеченную местность, а как они визжали!
– стена вибрировала. Юноша тихо сидел, боясь, что эта безумной громкости какофония окончательно повредит его слух, несмотря на все меры предосторожности. Наконец твари перестали бесноваться, став принюхиваться, шумно втягивая воздух, как промышленные компрессоры. Они все подходили ближе и ближе, в какой-то момент Ярослав понял, что они уже знают, что тот, кто изничтожил их самку, их подругу, их выводок, где-то тут, рядом. Ударил первым - в упор выстрелил, целя ближайшей твари в глаз, и тут же прыгнул коротким порталом, резко уйдя вправо в полуметре от разинутой пасти.
«Километра два с половиной вышло», - отметил Ярослав, выскочив из портала. Твари только разворачивались. И секунды не прошло, Амамы уже неслись в его сторону, вытянувшись в струну, раненая отставала значительно, на нее парень и нацелился. Еще два прыжка, прицельная стрельба в голову, и самка распласталась на земле и больше не встала. Очень хотелось опробовать созданное заклинание, но пока Ярослав сдерживался - риск был неоправданным. Темный продолжил в старой тактике, принесшей успех, - прыжки, стрельба, прыжки и стрельба, пока на ристалище не остался один самец Амам двести десятого уровня и он сам.
С этим многоуровневым чудовищем получалось сложней, сказать прямо - совсем ничего не получалось. Стрелы вырывали из него куски, но не прошивали насквозь, а регенерация у твари, по-видимому, была очень высокой, через короткое
На очередном прыжке, когда Амам разворачивался, юноша сам прыгнул к противнику. Тварь, видимо, на какое-то мгновение потеряла его из виду, и Ярослав воспользовался этим. Широкая огненная косища в обухе сантиметров сорок без труда отсекла ногу твари вместе с частью туловища. А дальше Темный почти ничего не помнил, его обуяла всепоглощающая ярость, он что-то орал, как умалишенный, и рубил, рубил. Остановился только тогда, когда закончилась мана, а заклинание «Огненная Коса Ярости» развоплотилось. Вместо здоровенной твари перед изумленным взором на земле лежал мелко порубленный фарш. Ярослав развернул и поплелся к стене, дошел, уперся разгоряченной головой в холодную стену, по ходу заметив на горизонте светлую полосу.
– Пожалуй, выживу, - прохрипел Ярослав. Вот только ночной мир планеты Тирр был, похоже, против.
Глава 19. Школа Теса Рекуса
Академия Альтарим
Глубокая темная ночь, черней не придумаешь, пахло влагой и грозой. Набухшие тучи над Темным Университетом надежно кутали этим мрачным одеялом все небо - звездочка не проскочит, даже серебряный свет спутника Ягли не мог пробиться через эту плотную пелену. Освещение и подсветку наставники Альтарима не признавали, считая: если требуется ночью что-нибудь увидеть, работай над своим ночным зрением.
Только в одной из башен академии, называемой Чернильной, на самом верху до сих пор горел свет, если так можно назвать непонятные блики. На высоте полукилометра, где происходило каждую ночь что-то непонятное. Все в академии знали - там кабинет Игла Тампа, главного распорядителя.
Снаружи на Чернильную уже вовсю плескал ведрами дождь. При приближении к вершине башни оказывалось, что свет исходил не из бойницы или окна, а из узкой стеклянной двери. Здесь же находилось неясно как закрепленное хрупкое деревянное крылечко, покрашенное красной краской. Оно было чуть шире табуретки, с тремя узенькими ступеньками и небольшим козырьком. Перила как токовые отсутствовали, нельзя же это тонюсенькое ажурное, казалось, вырезанное из бумаги нечто назвать перилами. Смотрелась вся эта конструкция дико и инородно, как декоративная женская мушка на лице старого грозного воина.
На крыльце появился человек с посеревшим от страха лицом и, как за спасительный плот, схватился за дверную ручку - видимо, ему не доставляло удовольствия находиться на такой высоте в этаком «гостеприимном» месте, тем более под ветром и дождем. Тут же около просителя появился небольшой шарик с коническим отражателем в виде вьетнамской шляпы нон и осветил его.
За этой странной стеклянной дверью, казавшейся ненадежной, пряталось огромное и, что странно и удивительно, уютное помещение. У крайней стены - небольшой весело потрескивающий душистыми дровами камин, рядом огромный стол, стены по кругу зашиты книжными стеллажами, которые своими коричневыми резными створками тянулись ввысь, все дальше и дальше, и везде книги, тысячи, миллионы книг. Все эти шедевры мысли и знаний проглядывались метров на двадцать, остальное терялось в кромешной тьме, а что там дальше только распорядитель знал и еще хранитель знаний, пожалуй.