Транспорт до Везелвула
Шрифт:
Шер, устав мерить шагами рубку, остановился, вновь наполнил бокалы.
— Ладно, это я понял, — подался к нему Майкл. — Ну а мы-то с тобой как? Что нам с этой заварухи?
— А то, что я вовремя купил эту тачку. Не знаю, как Эрик про это пронюхал, но вчера он вызвал меня к себе. Говорит, есть дело, Шер, как раз для обкатки твоей новой машины. Нужно слетать на Везелвул, найти там одного придурка и, проследив, чтоб тот сделал порученную ему работу, убрать его и по-тихому свалить. Сумму пообещал еще ту…
— А ты?
— Ну поломался минутку для приличия, ты же знаешь, он это
— Не понимаю… — откровенно признался Майкл.
— А что тут понимать? Если солнышко действительно погаснет, знаешь, что там будет твориться? Кто нам помешает сесть и набрать столько сырья, что и не снилось парням из «Индосистемз»? Задержимся на пару часов, а огребем столько, что можно потом будет вовек не смотреть ни на Старика, ни на его сына. Уйдем из-под них, свалим куда-нибудь в Центр, а они пусть тут сами ковыряются в дерьме…
— Не заметут? — с сомнением переспросил Майкл.
— Нет, — твердо ответил Шер. — Эрик думает, что я ни о чем не догадываюсь. Какой резон мне задерживаться там, где я только что напакостил? Говорю — дело верное.
— А как тачка? Не подведет?
— Только что ведь сам нахваливал, — с внезапным раздражением ответил Шер.
— Да нет, я просто спросил. Мало ли что надо подделать?
— Некогда. Тут все на автоматике, заводская гарантия, так что не дрейфь. Прорвемся. Быстро сделаем дело и назад, пока никто не успел очнуться. Ну что, ты со мной? — спросил он, исподлобья взглянув на Майкла.
— А ты выпустишь меня отсюда, если я откажусь? — хмуро осведомился тот и вдруг натянуто рассмеялся. — Шучу, Шер, ты же знаешь. Когда стартуем?
Шер испытывающе посмотрел на него, потом повернулся к пульту и нажал какие-то кнопки.
— Сейчас, — лаконично ответил он. — Пристегнись, Майкл.
Запись оборвалась. Не закончилась, а именно — оборвалась, словно кто-то выдернул шлейф питания видеокамер.
Обернувшись, Николай понял, что так оно и есть. Закрепленный под сводом ходовой рубки видеосенсор безжизненно застыл, не ворочая своим единственным глазом, а лишь блекло отсвечивая им.
«Ну, понятно… — с долей горькой иронии подумал он, еще не придя в себя после просмотра двух видеофрагментов, — куда уж им… Остановить видеозапись можно только так — ножом по горлу, иначе не выйдет…»
Взглянув на Ваби, который с видом полного безразличия застыл у дверей, смирившись с вынужденной задержкой, Николай повернулся к тускло сияющему монитору.
Ему хотелось грохнуть кулаком по пульту, так чтоб из него брызнули искры… Идиот…
Пальцы фон Риттера сжались. Он понимал, как глупа эта минута злобного отчаяния, тем более что исправлять что-либо было уже слишком поздно, но горечь оказалась слишком сильной.
Он попал в плен на Омнабиусе…
Скрипя зубами, Николай пытался успокоиться. У каждого в жизни бывают ошибки… Нанимаясь на службу, он не мог знать…
«Мог… — оборвал он сам себя. — Мог навести справки, перед тем как продаться… Мог, но не стал. Слишком нужны были деньги…
Впрочем, что сожалеть… Честь наемника высоко ценилась на Ганио, здесь же данное понятие превращалось в ничто, пустой звук. Заказывал музыку тот, кто платил.
Вот тебя и заказали», —
Николаю вдруг стало мучительно стыдно вспоминать, как толково, профессионально он бился, сколько положил вокруг себя солдат «Генезиса», прежде чем тем удалось ворваться в холл здания, которое обороняла группа фон Риттера. Сколько хороших ребят он положил, пока эти самые «бизнесмены» из «Индосистемз» уходили от своих конкурентов кривыми закоулками подвальных коммуникаций.
Судьба. Это злое слово представлялось ему темной фигурой с хитроватой ухмылкой на расплывчатой роже. Нужно же было ударить тому близкому гранатному разрыву, который погасил его сознание, с тем чтоб за собственную глупую продажность он пережил фарс суда и очнулся от криогенного сна здесь, на Везелвуле. Стоило пробиваться сквозь голубые кислородные снега и туманные вихри пробуждающихся от ледяного сна болот, чтобы узнать, за что бился…
«Хрен редьки не слаще, — зло подумал Николай, глядя в ровное сияние пустого монитора. — Что „Индосистемз“, что „Генезис“ суть одно и то же…
Нужно уходить отсюда… — эта здравая мысль пробилась сквозь мешанину чувств, немного охладив его запоздалое раскаяние. — Судьба дала шанс, нужно уходить, и пусть этот Везелвул катится ко всем Шиистам космоса. Забрать дока, Черча, Ваби и отступать, бежать на Ганио…»
Последнее слово заставило Николая еще раз задуматься.
Все же, несмотря на ироничное отношение к своей наследственности, инстинкты наемника были сильны в нем. Он ни на секунду не сомневался, что на родной планете его ждет не слишком теплый прием. Если разобраться беспристрастно, то он оказался не самым лучшим представителем клана фон Риттеров, основанного его прапрадедом, Домиником, сразу после развала Конфедерации солнц.
И еще личный опыт и все та же наследственность подсказывали — акценты уже сместились, еще немного, и Везелвул станет одним из узлов напряженности, и каша, что заварится тут, будет кровавой…
Николай прекрасно представлял логику тех, кто качал из этой планеты свои грязные миллиарды, воспользовавшись общим, царящим на всей Окраине беззаконием и беспределом, замаскировав свою деятельность столь бесхитростно, что это смахивало на наглость.
Им было позволено все. Десятки слаборазвитых планет оказались подмяты, заново колонизированы. Люди на них несли ярмо экономической зависимости, были загнаны в орбитальные резервации, где их ждала короткая безрадостная жизнь. Они умирали от наркотиков, вредных производств и прочей дряни. А кто сомневался, протестовал — тех ждала колониальная тюрьма, а затем — миры наподобие Везелвула…
Поэтому он не сомневался, какими бы добрыми побуждениями ни руководствовались члены комиссии, посланной сюда колониальной администрацией, они будут либо куплены, либо обмануты, либо просто поставлены перед фактом полного краха программы преобразования планеты, если аварию с солнцем удастся довести до конца…
Николай машинально достал сигарету и закурил, пощелкивая клавишами на панели систем связи.
«Ты герой или нет?» — мысленно спросил себя фон Риттер, глядя, как Ваби, устав переминаться с ноги на ногу, опять с ворчанием направился к нему.