Трасса до небес
Шрифт:
Весь сочельник мы угробили на магазины. Я думал, мои новые попутчики попрутся на двенадцатый, в четырехполосные "Вол-Марты" и "Гиго Ю", ни фига подобного. Не знаю кто там, кого заборол, но подозреваю Нэша. Короче, наш роллс по одной из развязок спустился на восьмой горизонт. На восьмом практически нет ни одного крупного супа, зато полно небольших специализированных магазинов. Одни торгуют хавчиком, другие - напитками, третьи - шмотками, четвертые - бытовой техникой, пятые еще какой-нибудь дрянью. Часть лавочек продает голимую дешевку, но часть торгует вполне годным товаром, а есть несколько толкучек, где можно купить то же самое, что и на двенадцатом, только вполовину дешевле, а с учетом близкого Рождества, так и втрое. Просто нужно знать, что и где. И Нэш типа знал.
Машин
Короче, спустились мы вниз. Мерс, наверное, при виде восьмого горизонта чуть не стошнило, а Нэшу все по кардану. Он ловко отыскивал на карте нужные торговые басы, составлял маршрут с учетом их и наших перемещений и гнал вперед. Это выходило у него так трассно, что я даже раззавидовался. Инкубаторский инструктор по навигации рядом с Нэшем просто клоп рядом с дальнобоем.
Мы быстро находили в автомобильном стаде нужный магазин, и подтягивались подлиже к борту. Парковочных мест в сочельник вечно не хватает, даже в трехэтажных супах со сквозными донными нишами давка. Что говорить про занюханные двухполосники? Их парковочная автоматика работает на грани срыва, а плотность автомобильного потока такая, что от вмятин и царапин не спасают даже краш-радары.
Нэш и тут показал класс. Не обращая внимания на испуганный писк автоматов и возмущенные гудки подрезаемых конкурентов, он раз за разом влезал в ту самую жопу без той самой смазки. Я смотрел за ним и тихо завидовал. А Нэш невозмутимо дожидался чмоканья стыковочных захватов, поднимался из водительского кресла и говорил: "Магазин сублимированных продуктов, сэр. Можно взять здесь спаржи и помидоров к индейке".
Мы выгружались через парковочный шлюз и перлись по длинным торговым залам, заставленным фасовочными автоматами. Сначала мне было интересно, но потом надоело. Я бы с большим удовольствием посидел в роллсе, но Нэш и Мерседес еще не были готовы оставить меня наедине с барахлом, пятью каютами, сортиром и лазом на крышу. Ладно, я не гордый. И я таскался за ними, глазел на прозрачные стеллажи, набитые стопками рубашек с Дельты, пирамидами консервов с Беты, обоймами крабовых бургеров с Сигмы. Мы посетили прорву разных точек и постепенно закупили все, что Нэш счел необходимым. Арви особо не лез, только купил две бутылки китянского вина. По мне так пустая трата денег. Дорого и непрактично. Проще купить несколько порций "жемчужного дыма". Дым вставляет без глюков, и полиповские детекторы его почти не палят. Хотя узнать, как это самое вино на вкус мне все-таки было интересно. Тем более нахаляву.
Поршень мне в поддон! За нынешний сочельник я отмониторил столько хлама, сколько не видел за последние три года. Даже укачало.
Уже в самом конце нашего маршрута, когда в одном шмоточном басе мы искали для Арви приличную кожуру и покрышки взамен его диковинной одежды, я немного приотстал от компании и наткнулся на витрину с десятком стримбордов. К гарпунерам у значков и полипов странное отношение. Они хук вроде и не разрешают, но вроде и не запрещают. Запретишь и тысячи мелких нарушителей станут крупными. Поэтому обычно в мало-мальски приличных маркетах досками не торгуют. А здесь целая витрина. Наверное, хозяин сам бывший гарпунщик. А что? Разбогател, залоснился. Ниппель тоже небось начинал не с байк-баса.
Я с удовольствием рассматривал ряды разрисованных складных досок, а когда наконец оторвал взгляд от выставки, сразу увидел между толкавшихся посетителей знакомую лобовуху со знакомой татуировкой на шее. Этого питона я за версту узнаю,
Выждав минуту я поднялся, бочком ввинтился в толпу, и не успел сделать пары шагов, как меня поймали за рукав.
– Вот он где, - сказал Нэш, появляясь из сутолоки.
– Давай за мной, пора уезжать.
Меня потащило за Нэшем. Никого больше не встретив, из тех, кого не гадо встречать, я быстро миновал торговую зону и увидел в проходе к стыковочным порталам Арвидаса и Мерс.
Снаружи совсем стемнело. Мы загрузились в наш роллс, отчалили от прозрачной стыковочной ячейки и, лавируя в потоке, рванули наверх, на двенадцатый горизонт. Праздник приближался, и даже олени Санты на световых растяжках скакали веселее и чаще. Небо в просвете между горизонтами кольцетрассы и вправду сделалось уже совсем черным и холодным. Никогда не был особенно набожен, но при виде этого неба как-то на автомате посочувствовал младенцу Христу: угораздило же салагу родиться в такой стылой заднице, как декабрь, нет было бате записать отпрыска на июль или август. Тоже, заботливый говнюк...
Нэш поколдовал с настройкой светопроемов. На потолке появился кусок темнеющего неба с колесом Луны, а в салоне развернулись с двух сторон от стола объемные световые панно: вертеп с маленьким Иисусом, с девой Марией, с яслями и осликами и изображение административного кольца гигвэя Центр-Центр, где, на пятнадцатом горизонте, уже началось праздничное шествие. Репортаж снимался маленькими беспилотными камерами. Полиповские вертолеты, конечно же, кружились где-нибудь неподалеку, но в кадр не лезли, чтобы не святотатствовать и не поганить величественную картинку. Я тихо усмехнулся и начал помогать Арви накрывать на стол. Мерседес, поджав губы, сидела на диване и рылась в своем браслетнике. По всему было видно, что ей вроде как и хочется помочь, но она не может решить, входит ли это в круг ее адвокатских обязанностей. Уссаться.
Около одиннадцати черный сектор потолка, на котором так никаких звезд и не появилось, посветлел, и на нем возник папаша Яков VI, который тут же завел шарманку рождественской проповеди. Нэш, как примерный прихожанин, поставил машину на автопилот и мигом вылез из кабины, послушать поздравительную речь. Так мы, не сговариваясь, оказались сидящими вокруг сервированного стола.
Папа закончил трогательный рассказ про младенца Иисуса, пожелал всем вечного безостановочного движения, и Нэш предложил прочесть молитву. Мы вразнобой забормотали знакомые слова. Я гундел вполголоса "отче наш", а сам искоса поглядывал на Арви. Тот путался через слово, больше того разевал рот. Наконец, все формальности перед господом были исполнены. Нэш принялся разделывать индюшку из термопакета, а Арвидас взялся разливать вино по бокалам. Я и глазом моргнуть не успел, как веселье пошло. Все выпивали и закусывали. Арви потребил индейку с большим аппетитом, а пить почти не стал, так... коснулся вина губами и поставил бокал на место. Интересный моб. Я свое вино выпил, и оно мне понравилось. А потом все лопали разные вкусности, Арви подливал вина, и все выпивали, кроме него. Нет, вру. Мерседес тоже большего пузыри выдувала, чем пила, а вот Нэш с охотой пропустил несколько бокалов, благо тачка на автомате. Очень скоро в моем животе разлилась приятная сытость, а в голове поплыл хмель из растительной бодяги.
На потолке начали транслировать рождественские гонки. Нэш принялся расспрашивать нашего нанимателя про места, откуда тот родом. Мерс, настороженно поглядывая то на потолок, то на трасляцию автошествия, вертела бокал в ладонях, а я слушал вполуха и наслаждался покоем. За последние пять лет я лишь однажды встречал Рождество в комфорте... в релакс-клубе "Зигота", куда попал по ворованному входному билету. К концу вечера я укурился в пыль и плохо помню, чем все кончилось, но кажется было весело. А здесь... Здесь все было... даже не соображу как... уютно, что ли.