Трави трассу!
Шрифт:
Жадно подлизав остатки говна, Фаркус удовлетворенно хмыкнул: самое вкусное он оставлял на закуску. С шипением вновь отрылись двери, и в кабинет тяжело ступая, вошла толстая женщина средних лет в униформе уборщицы. Поставив на пол ведро и швабру, она прошаркала к столу.
– Небеса всевышние, сэр Маркус! Неужто вы опять тут шалили? – произнесла она, читая слова, отпечатанные на бумаге в ее мозолистой руке. – Держитесь, и мы в миг с вами разберемся.
Из грязной воды, до краев наполнявшей ее ведро, мисс Швабра извлекла засаленную тряпку. Даже не позаботившись выжать ее, она грубо стерла говно с лица и стола Фаркуса. От тряпки пахло ядреным промышленным дезинфектантом, а от грязной воды резало глаза. Потом
Оказавшись за дверями кабинета начальства, она громко рассмеялась и закурила. Фаркус подобрал ее однажды ночью на задах зданий Кингс Кросс, и если этот грязный ублюдок желает платить ей первое приличное в ее жизни жалование за десять минут работы в день, что ж она ничего не имеет против. Иногда она вбухивала в воду чуть больше дизинфектанта, чем требовалось, просто, чтобы сделать его боль острее, но в остальном она просто делала свою работу; жаловаться ей было не на что.
Поправив галстук и застегнув молнию ширинки, Фаркус обильно полился духами «Шанель для мужчин». Можно было и не трудиться, поскольку все и каждый в небоскребе знали, какой гадкий, вонючий козел их директор.
Он набросил на плечи кашемировое пальто, чтобы прикрыть заляпанный дерьмом костюм, потом подошел к лифту, который унес бы его на крышу, где ждал его личный вертолет. Он вовсе не намеревался вести машину по запруженным улицам Лондона. Водить машину – это для придурков, самодовольно думал он, забираясь в поджидающий вертолет.
Мисс Браун услышала шум отлетающего вертолета, когда заканчивала блевать в туалет в своем офисе. Господи, во время инструктажа ее поставили в известность о предпочтениях Фаркуса, но самой лично быть их объектом было слишком даже для того, что приходится выносить по велению долга. И все же, как одна из лучших женщин-оперативников в стране, Джуди Картер, внедренной недавно в «АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД», приходилось делать самые странные вещи. И – что также было неизвестно Фаркусу, – Картер тщательно проинструктировали относительно нетрадиционных методов, к каким глава корпорации прибегал для увольнения своих сотрудниц, но быть обезглавленной в пятницу в планах Джуди не значилось. На деле, именно из-за маленьких шалостей Фаркуса Картер и оказалась в небоскребе «АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД». Люди наверху начали сомневаться в его методах. Ее послали оценить ситуацию, выяснить, способна ли корпорация «АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД» (на деле являвшаяся прикрытием для спецслужб) выжить без сэра Маркуса у руля.
Из того, что она до сих пор видела, Картер сделала вывод, что корпорация не только выживет, но и станет процветать, если снять с руководящего поста этого козла. Строительство автотрасс, однако, должно продолжаться. Любой ценой. Таковы были ее приказы, и Джуди Картер знала, шли они с самого верху.
Разумеется, автотрассы не имели никакого отношения к перевозкам, это было только удобным прикрытием. На самом деле, в основе проекта лежала магия. Англиканская церковь, в действительности, давно уже отказалась от своей гегемонии, но древние религии влекли к себе все большее и большее число сторонников. Для того, чтобы предотвратить рост языческих движений, спецслужбам было приказано уничтожить как можно больше древних святилищ. Но даже «людям сверху» было очевидно, что нельзя ни с того ни с сего появиться в каком-то месте с бульдозерами, так что требовался какой-то предлог. Было решено, что самый
На деле, однако, это означало, что сами дороги пойдут по линиям магической силы, по трассам невидимой энергии, что соединяли все священные места мира. Следовательно, для того, чтобы нейтрализовать энергию этих магических линий, дороги требовалось строить на крови. Разумеется, программа человеческих жертвоприношений проводилась в жизнь в полной секретности, но через каждый километр или около того, требовалось закладывать в бетон тело. По иронии судьбы, спецслужбы были вынуждены прибегать к магии для того, чтобы эту магию уничтожить, но, возможно, это было лишь свидетельством того, до какой степени напуганы люди наверху.
Фаркус неизвестно каким способом заполучил неписаный контракт на поставку двадцати пяти процентов этих человеческих жертв, но дело, похоже, вышло из-под контроля. Он стал неосторожен. И все потому, что ему требовалось пожрать говна прежде, чем совершить ритуал.
Картер решила, что от Фаркуса пора избавляться. Проще всего было бы передать сведения о нем тем людям, которые могут ими воспользоваться. Хмыкнув про себя, она подумала, что те, кто протестуют против автотрассы, попади к ним фотографии Маркуса во всей его красе, могут изобразить из них что-нибудь интересненькое. Все еще улыбаясь про себя, она вынула из портфеля телячьей кожи миниатюрную фотокамеру. Пора отдать проявить эти снимки.
7
Проснулся Уилл рано и внезапно. Разбудил его не шум, а его отсутствие. Он ожидал услышать, как надзиратели барабанят в двери, и всевозможные крики, эхом разносимые о викторианской тюрьме. Но в окно кухни лился солнечный свет, и пока он спал, кто-то накрыл его одеялом. Рывком сбросив с себя одеяло, Уилл потянулся, стараясь не разбудить собаку, свернувшуюся калачиком у его ног.
На цыпочках поднявшись по лестнице, он поссал в дабле. Вернувшись на кухню, он принялся рыться по столам, пока не нашел пакетиков с заваркой, потом налил в чайник воды, чтобы сделать себе чашку чая.
Часов Уилл не носил. К чему они? За окном утро, и солнце встало раньше него. На дворе лето, и потому день будет долгим. Он поест, когда будет голоден, и заснет, когда стемнеет. Часы – еще один вид навязанной Вавилоном тирании, какую который люди привешивают себе на руки. Часы – это наручники, приковывающие людей к системе. Он считал, что без часов ему живется лучше.
На лестнице послышались шаги, потом из-за двери показалось личико Трины.
– Мне показалось, я слышала здесь какое-то шевеленье, – сказала девушка. – Я уже давным-давно проснулась.
– Просто готовлю чай, – отозвался Уилл, вылавливая пакетик из оббитой кружки. – Хочешь?
Трина вошла в кухню. На ней была только длинная мужская жилетка, и Уилл мог вволю любоваться длинными красивыми ногами. Жилетка льнула к ее телу, едва сдерживая острые груди. Короткие рыжие волосы Трины торчком стояли во все стороны, а веснушчатое лицо не нуждалось ни в каком макияже, чтобы придать ему красок и жизни. Обаяние этого лица подчеркивала большая вычурная булавка в носу.
– С удовольствием.
– Где у нас сахар?
– Я найду, – ответила Трина.
Босиком она прошла по голым доскам к шкафчику, подвешенному высоко на стене.
Когда она привстала на цыпочки, чтобы снять с полки пакет с сахаром, Уилл увидел, что ее жилетка ползет вверх, отрывая гладкий и совершенно голый зад Трины. Меж ее ног он заметил сполох почти оранжевых волос. Он испытал прилив желания к ней и спросил себя, не чувствует ли она по отношению к нему того же. Прибор не причинял ему больше никакой боли, и созерцанием манящего зада Трины пробудило его либидо.