Травинка на холодном ветру
Шрифт:
Девушка поблагодарила знающую за наставления и вернулась из тонкого мира в реальный. Набросив на себя непросохшую одежду, она направилась туда, где горели костры "каравана грешниц". Голод всё более давал о себе знать, но время ужина уже закончилась, и никто не позаботился о том, чтобы оставить еду для Милены. Спеша просушить ещё влажное платье, она подсела к костру в надежде согреться.
– А вот и ты, дочь моя, - сказал оказавшийся неподалёку Арчелаус.
– Я заметил, что ты сегодня отказалась вкушать горячую пищу, с чем это связано?
–
Она была настолько голодна, что тоскливые интонации сами собой окрасили фразу, вызвав у священника приступ сострадания.
– Ты не должны быть столь сурова к себе, милое дитя, - расчувствовался Арчелаус.
– Вот, возьми. Я приберёг это для тебя.
С этими словами он протянул Милене два ломтя хлеба.
"Не вздумай отказаться!
– прикрикнуло Сомнение.
– Гордость запихни куда-нибудь подальше!".
– Вы так добры, святой отец, - улыбнулась девушка.
– Боги вознаградят вас.
– Да, - согласился с ней священник.
– Я всю свою жизнь вытаскиваю заблудшие души из пасти дьявола. Поэтому Боги не оставят без внимания мои труды.
– Кого я вижу? Сам преподобный Арчелаус!
– раздался из темноты чей-то звучный голос.
Священник поднялся на ноги и, подслеповато щурясь, стал вглядываться в приближавшихся к костру людей.
– Ты ли это, Гектор?
– спросил он.
– Он самый. Со мной очень интересные люди, Арчи. Нам будет, о чём поговорить.
В круг света ступили три человека. Один был в монашеском одеянии, двое других в простых дорожных плащах. Их возраст можно было определить, как преклонный. Седые длинные волосы и не менее длинные седые бороды делали их похожими на сказочных магов. Не хватало только волшебных палочек и длинных остроконечных колпаков.
– Добрый вечер, Арчи, - поздоровался монах.
– Позволь представить моих спутников. Это Норвуд и Лемюэль. Оба из Скалистой Обители.
– Наслышан.
– изменившимся голосом произнёс священник.
– Добрый вечер, почтенные. Рад нашей встрече.
Милена решила, что она здесь будет лишней, и пробормотав: "с вашего позволения", направилась в сторону палаток. Две из них оказались заняты, а третья была совершенно пустой. Девушка устроилась в дальнем углу и, подложив под голову свёрнутую накидку, закрыла глаза. Она сама не заметила, как задремала, и проснулась от чьего-то присутствия. Совсем рядом послышался женский смех и приглушённый шёпот:
– Заходи. Здесь никого нет.
– Я никого и не боюсь.
– ответил мужчина.
– Даже твоего рогатого мужа.
Женщина рассмеялась, и Милена узнала голос Илсы. Послышалось шуршание полога палатки, и внутрь зашли ещё двое.
– Вот такое гнёздышко любви, - нежным голосом проворковала Берта.
– Нам тут будет уютно.
–
– откликнулся другой мужской голос.
– Если захочется разнообразия, можно будет поменяться партнёрами.
– Ах ты, развратник!
– в один голос воскликнули женщины, но их протест показался слишком наигранным.
"Вот это я влипла, - подумала Милена, опасавшаяся пошевелиться, чтобы не выдать своё присутствие, - если они меня обнаружат, то сразу же шею свернут, как гусёнку".
"Обнаружат.
– подтвердило Сомнение.
– Убегать уже поздно. Жаль мне тебя. И себя заодно. Прощай. Встретимся на суде у Несотворённого Отца".
"Должен быть выход из ситуации, - не желая сдаваться, подумала девушка, - буду использовать свои способности, насколько смогу".
Она не видела присутствовавших в палатке людей, и это помогло обострить чувства, будто глоток отвара древесного сока. Милена внутренним зрением видела всех четверых и могла определить настроение каждого. У жаждущей любовных утех компании, словно у ржавой цепи, отыскалось одно слабое звено. Вернее, два. Ими оказались мужчины. Бесстрашными героями-любовниками они были только на словах. В каждом из них Милена разглядела глубоко сидящий страх быть застигнутым с чужой женой.
В этом смысле женщины сильно отличались от своих кавалеров. Их умами прочно завладела идея отомстить законным мужьям, и сделать это весьма приятным способом. Сложно было бы представить причину, побудившую их отказаться от осуществления задуманного. Девушка переключила всё своё внимание на мужчин и стала изучать их слабые места. Оба пошли на свидание с чужими жёнами только ради денег и не испытывали никаких чувств ни к Берте ни к Илсе.
Один мужчина постоянно прислушивался, опасаясь что вот-вот раздастся топот лошадиных копыт. Другой беспокоился о том, что женщины не смогут удержать язык за зубами, и о сегодняшнем адюльтере станет известно их мужьям. Милена сосредоточилась на первом любовнике и стала постепенно усиливать его беспокойство. Малейшего воздействия оказалось достаточно, чтобы он занервничал, а его сердцебиение даже ускорилось.
Сердце девушки тоже работало в усиленном режиме, и она постаралась синхронизировать ритмы обоих сердец. Несколько мгновений они бились в унисон, словно два находившихся на одной сцене барабана. Звуковая вибрация, которую создавали сердца, была в тот момент единой для обоих людей. Затем Милена нагнала на мужчину новую волну страха, и его сердце снова ускорилось. Наложение разных ритмов вызвало эффект дробного перестука копыт, и нервы любовника не выдержали.
– Ты ничего сейчас не слышал, Ульрих?
– обратился он к своему спутнику.
– У меня плохие предчувствия.
– Успокойся, дурачок, - ответила вместо него Илса.
– Здесь до нас никому нет дела.
– Я доверяю чутью Хайнера, - сказал Ульрих, после чего раздался звук вынимаемого из ножен меча. - Сидите здесь обе. Мы разведаем обстановку и вернёмся.
– Чего вы оба переполошились?
– не слишком любезно спросила Берта.
– Я ничего не слышала!