Травоядный. Том II
Шрифт:
Я отправил всё, что было, в мышцы спины и ног, немного в руки. Обволок энергией позвоночник, укрепляя, и замкнул руки вокруг его живота.
— ААА-АРХ!!! — от натуги закричал я.
И дёрнул громадное тело вверх, почувствовал баланс и опрокинулся назад, изгибая спину. Позвоночник трещал от веса, ноги дрожали! Но тело гигантского зайца по дуге отправилось прямиком в каменный пол!
Ба-бам! Всё вокруг сотряслось! Зайцы отскочили в стороны! А мой противник лежал на хладном камне с раскроенной черепушкой в судорожных конвульсиях!
— Давайте, животные, нападайте! — крикнул я, ведомый буйством крови и адреналина.
— Герх! — вскрикнула какая-то зайчиха с оторванным ухом и перевязанной головой, бросившись к амбалу, — Ты убил его! Герх! Нет!
— Я лишь ответил на его не самое радушное приветствие! — ответил я, сжимая кулаки.
— Нет! Герх! Герх! — продолжала она, по её щекам текли слёзы, а из-под балахона выпирал живот.
«Беременная… Б**ть! Этого ещё не хватало!» — подумал я, опуская руки, другие смотрели на меня с опаской, — «Похоже, они не слишком хотят оказаться на месте Герха».
Всё ещё начеку, я медленно пошёл к громиле.
— Уйди! Не подходи к нему! — кричала женщина.
— Да заткнись ты! Он первым напал! И не будет с ним ничего! — крикнул я, — Поднимите ему ноги, это увеличит приток крови к мозгу. И перевяжите голову, тряпок тут много. У него максимум сотрясение, шея выглядит нормально, не сломана.
Они посмотрели на меня с сомнением, но затем один, со странно-золотистыми глазами, подошёл и приподнял ноги, а другой, с короткими ушами, принялся перевязывать голову.
«Странная картина выходит… — подумал я, смотря на этих четверых, — Каждый из них сильно отличался от общей массы зайцев. И очень напоминает мне… Декса, Литу, Алема и Фирса».
— Зачем он вообще на меня кинулся? Я его даже не знаю! — бросил я.
Заговорил тот, что с золотистыми глазами, взгляд у него был пронзительный, а голос до жути ровный и спокойный, почти равнодушный:
— Мы еле выжили на арене. Нас заставили сражаться. С копытными. Буйволиды. Олениды. Зубриды. Сайгакиды. Много. Разные, — он говорил обрывисто, делая паузу перед каждым предложением, — Наместник сказал. Оружие нам не давать. Благодарить за это. Доблестного зайцида — Декса.
Тут влез короткоухий, с высоким, визгливым голосом:
— Из-за тебя, мать твою, нам пришлось отбирать оружие! Голыми, сука, руками! Ублюдок, мразь! — с подёргивающимся глазом бросался он.
Кулаки сжались, я сделал шаг. Позволять так с собой разговаривать я не намерен! Они быстро узнают, кто в доме папочка!
Но золотоглавый встал, рукой преградил путь и сказал:
— Дудок. Говорит так. Не злись. Всегда так говорит. Поверь. Не со зла.
«Что за цирк уродов? — подумал я, — Один говорит будто слабоумный, другой кидается оскорблениями через слово. Беременная
Но думать об этом было уже бессмысленно. Из всего барака осталась лишь Риса. Которую я ни разу и не видел. А этих всех сходу настроили против меня. Не очень удачное стечение обстоятельств. В любом случае, мне стоит завести тут парочку соратников. Если я планирую сбежать, то лишь моих сил может не хватить.
«Только теперь я не позволю выкручивать мне яйца. Они только средство, не друзья, товарищи или какое прочее дерьмо. Расходный матерью, не более, — я неожиданно усмехнулся, — Рассуждаю как хищники. Хороший знак, если я хочу выжить».
Великана оттащили на тряпьё, а я убрался в другую часть камеры, прихватив себе пару одеял. Остальные кучкались, жались друг к другу. Они иначе не могли. Такова была их сущность. Их восприятие мира. Я их не винил, даже того громилу. Их заставили сражаться, и сразу же урезали шансы, обвинив при этом меня. Так что, их реакция естественна.
В коридоре послышались звуки. Сейчас, наверное, уже должно было темнеть. Да и бои должны были закончиться. Звуков с арены сюда не доносилось, так что я мог лишь гадать, сколько прошло боёв. Но предполагал, что выживших осталось не более половины.
«Всего семь дней… Мне нужно сбежать раньше, и постараться не умереть, — подумал я, — Черныш, что думаешь?»
«Думаю, бежать будет не просто» — его голос теперь стал куда чётче, без обрывков.
«Смотрю, теперь ты можешь нормально говорить и отвечать, когда надо» — подумал я.
«Энергии теперь достаточно для этого. И я буду отвечать, когда сам посчитаю нужным. Не забывай, ты обещал мне» — ответил он.
«Помню, помню. Я держу обещания, как ты заметил»
«Жаль только, не до конца…» — ехидно заметил он.
«Хотя, думаю, с твоим можно пренебречь» — также ехидно ответил я.
И тут же моё сердце сжалось, я заглянул внутрь и духовным зрением увидел, как чёрные дымные щупальца опоясывают бьющееся сердце. И сжимаются, медленно. Я схватился за грудь, тяжело задышал.
— Чего это с ним, нахер? — спросил короткоухий с другого конца камеры.
— Сейчас проверю, — ответил золотоглазый.
«Черныш, отпусти!» — мысленно рявкнул я.
«Тебе, Марк, со мной лучше так не шутить», — проговорил он.
«Понял я, ублюдок! Отпускай!» — кричал я, содрогаясь от боли.
Сознание застелило тёмной пеленой, всё рассеялось, и я провалился в небытие.
В следующий миг я уже стоял на пыльной дороге, поросшей колючими кустарниками. Кожу покалывал влажный холод, слышался стрекот цикад.
«Что это? Воспоминание? Марка? — подумал я, не управляя телом, неспособный даже повернуть голову, — Тело ощущается иначе. Да, это не Декс».