Требуется идеальный мужчина
Шрифт:
— Я думаю, что сейчас самое время провести совместный консилиум, не так ли?
— Когда ты вернулся? Как узнал, что я здесь? — Келли с негодованием посмотрела на доктора, та покачала головой.
— Я ничего не рассказывала, Келли.
— Это я приказал секретарю звонить тебе, — сказал Стив. — Она спросила про тебя, кто-то ей сказал, что ты ушла из офиса на час. Я сложил два плюс два.
Два и два. Весь мир состоит из пар. Почему она не видит, что мы должны быть вместе?
— Стив приходил ко мне вчера, —
— Если один пациент влюбляется в другого, то это совершенно нормальный курс лечения, не так ли, док? — Он поправил стрелки на брюках, перед тем как положить ногу на ногу. Стив не смотрел на своих притихших оппонентов, хотя ставка его здесь была невысока. — Я хочу жениться на Келли.
Доктор поджала губы, посмотрела на Келли.
— Келли, вы сами должны принять решение.
— Я ее люблю, — настаивал Стив, но уверенности в голосе поубавилось. От ее молчания все внутри у него сжалось. Хуже того, он боялся посмотреть на Келли, чтобы не увидеть ее реакции на его признание. Все получалось плохо.
— Любовь помогает, — уклончиво ответила доктор.
— Я не хочу обидеть Келли и настаиваю на том, чтобы мне был предоставлен еще один шанс.
Ему нужно было оправдать свою просьбу, выиграть время. Стив совершенно потерял голову. Единственный, кто мог ему помочь обрести себя, — вот эта заплаканная женщина, которая сидела напротив. Наконец он решился взглянуть на Келли.
— Пусть все, что тебя тревожит, станет нашей общей проблемой. Мы будем решать ее вместе. Разве эта мысль не придает тебе надежду, Келли? Или я слишком уверен в себе?
Горящие глаза Стива умоляли, вопрошали, обвиняли, сомневались. Нервы у Келли были как провода под напряжением. Ей так много хотелось сказать сейчас, но она не могла вымолвить и слова. В горле першило, губы пересохли.
— Зачем ты написала это письмо? — в его голосе звучали невысказанные чувства.
— Я думала, что так лучше, — ответила Келли тихо.
— И?
— Я писала его и все еще любила тебя. — Она не ответила на вопрос, но эти слова оказались единственными, которые были к месту.
Стив встал, зашагал вокруг кресла Келли, по кабинету, подошел к окну, по стеклу которого струился весенний дождь. Она никогда не узнает, сколько силы воли потребовалось ему, чтобы удержаться от допроса, чтобы все взять в свои руки. Решайся, черт возьми! Но он не мог заставить ее хотеть его. Келли сама должна выбрать. Одна.
— Если ты действительно не хочешь сделать мне больно, то не прогоняй меня.
— Я встречалась с отцом, — начала она.
— Ты мне рассказывала, — мягко поддержал ее Стив.
— Я хотела узнать, почему он меня оставил. Почему все меня оставляют?
Стив выругался про себя по поводу всех, кто внушил ребенку эту мысль. Он чувствовал, что сейчас Келли больше
— Это была не твоя вина, и ты выяснила это.
— Я знаю. — Она улыбнулась. Его сердце дрогнуло.
Смотреть в окно, конечно же, было легче, но он заставил себя глядеть в лицо Келли.
— И это заставило тебя написать мне письмо?
— Нет! — выпалила она.
Он сжал руки в карманах. Был только один способ не подхватить ее из кресла и не обнять ее — это вообще не подходить к ней.
Келли сложила руки на коленях, продолжая теребить лоскуток.
— Слишком поздно я осознала, что это не моя вина. Письмо было послано. И я не могла его вернуть, тем самым погубив свое счастье. Так всегда бывает с такими несуразными, как я. Может, даже лучше для тебя, что ты это узнал.
Первый раз за все это время Стив услышал, как в кабинете тикают часы. Или это частил его пульс?
Глаза Келли высохли. Она посмотрела на него и увидела его морщинки, напряжение, тревогу.
— Я защищала себя, разрывая все то, что впоследствии могла потерять. Когда ты уезжал я не знала, вернешься ли ты ко мне.
— Настойчивость — одна из лучших черт моего характера, — сказал Стив. Только она удержала его в Европе еще на неделю после того, как он получил ее письмо. Он работал по восемнадцать часов в сутки, обеспечивая себе будущее в АмериКонГрупп, скрывая то, что происходит в его душе. Как он мог держать все это в себе? Стив нащупал футляр в кармане.
— Ты выглядишь усталым, — с сочувствием сказала она.
— Разница во времени, — пробурчал он.
Келли икнула и засмеялась.
— Сбежавший каторжник встречает зареванную зануду. Ну и парочка у нас получается!
— Подходящая пара, — сказал Стив и выразительно посмотрел на нее. Он сделал шаг, другой, по-прежнему не решаясь подойти к ней поближе.
— Скажи мне еще раз, что любишь меня.
— Я люблю тебя. Я так виновата.
Это было все, что он хотел услышать. Стив подхватил ее из кресла. От удивления и неожиданности Келли вскрикнула. Он поцеловал ее, стиснул в объятьях, закружил по комнате. В этом порыве сказались все его чувства. Стив не помнил, как и когда он опустился перед ней на одно колено. Ему просто казалось, что это самое лучшее место, откуда он может видеть ее всю. Стив достал из кармана кольцо.
— Подарок из Амстердама, — сказал он, — столицы бриллиантов мира.
Она открыла коробочку и выдохнула его имя:
— О! Стив!
— Подарок ко дню рождения, к помолвке, к свадьбе.
На глазах у Келли снова сверкнули слезы. Он все помнил!
— Ты забыл первое апреля — День Дураков, таких, как я.
— И как я. Я же сказал, что мы очень подходящая пара. Но если ты думаешь, что сможешь уйти от меня, а я тебя не найду, то прежде тебе нужно больше узнать обо мне.