Требуется помощница, или Светлая против Темного
Шрифт:
Хорос, послушный мальчик, уже успел раздеться, оставшись в одних боксерах, которые более чем явно выдают его полную боевую готовность.
Темный лежит, заложив руки за голову, на черных шелковых простынях. Покрывало кровавой лужицей растеклось по полу. На нем я и пытаюсь задержать внимание, чтобы не задерживать его на теле монстра. Сильном, мускулистом, тренированном.
Хорос окидывает меня взглядом расслабленного хищника, который понимает, что теперь жертва никуда от него не денется, поэтому нечего делать лишних телодвижений.
— Босоножки мы тоже оставим.
Наверное, этот хриплый голос на многих действует как наркотик.
— Как скажешь, — соглашаюсь и с улыбкой добавляю: — Видишь, я могу быть покладистой.
— Иди сюда, покладистая, — подзывает он нетерпеливо. — Снимем с тебя все лишнее.
Высший приподнимается на локтях, не сводя с меня темного, жадного взгляда. Приближаюсь к кровати, забираюсь на нее и, прежде чем Хорос успевает ко мне потянуться, оказываюсь на нем и прижимаюсь ладонью к его груди, заставляя откинуться обратно на подушки.
— Я тут нашла несколько интересных штучек. — Наклоняюсь к нему, устраивая корзинку рядом, и шепчу, почти касаясь его губами: — Как ты смотришь на то, чтобы разнообразить свои ощущения? Сделать их ярче и острее?
Дразнящее движение бедер, чтобы еще больше раззадорить охотника. Мужчина подо мной напрягается, каменеет, и в меня из него ударяет звериным возбуждением.
— Ничего не имею против, когда девушка сверху. — Взгляд высшего темнеет, становится непроницаемым. Удар сердца, прерывистое дыхание, и вот уже я, даже не успев воспротивиться, оказываюсь под хищником. — Но конкретно с тобой, Дерзкая, сверху хочу быть я.
А вот это уже нечестная игра!
— Какие же вы Темные предсказуемые! — шиплю я, пока этот предсказуемый пытается справиться с застежкой платья.
Не забывая при этом скользить губами по моей шее, ласкать плечи, обжигать поцелуями, даже через ткань, напряженно ноющие соски. Чуть прикусывает чувствительную кожу, заставляя выгнуться от сладко-желанной боли, и тут же, будто извиняясь за свой животный порыв, проводит языком по ложбинке груди, зализывая укус. Дразня и распаляя, нагло со мной играя.
Но мне сейчас никак нельзя распаляться, а играть я привыкла по своим правилам. Если это не прекратится, он с меня всю маскировку слижет, а мне совсем не надо, чтобы эта темная ищейка потом шла по моему следу!
— Я привык держать руку на пульсе событий, Дерзкая.
Молния, предательница, сдается, с тихим вжиком протягивается вдоль позвоночника, и я понимаю: сейчас или никогда. Добровольно высший не позволит пристегнуть себя к кровати, а просто врезать ему и убежать будет означать, что все усилия насмарку.
Другой вариант, с ним переспать, я даже не рассматриваю.
Спасибо, уже плавали.
— В этом мы с тобой похожи, Хорос. Я тоже люблю все контролировать.
В следующий момент я, прикрыв глаза, концентрируюсь на своем светлом даре. Он очень слабый,
И плевать, что потом я буду всю ночь обниматься с унитазом и трястись как наркоманка со стажем. Главное довести до конца, что начала.
За Джен.
За себя.
Чувствую, как ладонь Темного скользит по внутренней стороне бедра с явным намереньем поскорее добраться до нижнего белья. Очередной жадный поцелуй, и через него, через прикосновения наших губ, я направляю на него свою силу.
Секунда, другая, и разгоряченный мужчина надо мной замирает. Тело его, и без того каменное, еще больше тяжелеет, глаза смыкаются.
Спихнув эту гору мышц с себя на кровать, хватаюсь за наручники и, мысленно ругаясь, подтягиваю тяжеленную руку мерзавца к деревянному изголовью, состоящему из множества резных столбиков. Пальцы дрожат, и я боюсь, что Темный в любой момент может очнуться. И так и будет! Так что скорее, Кара! Трястись будешь дома в компании фаянсового друга.
Долгожданный щелчок, а спустя несколько секунд вторая рука Темного оказывается зафиксирована браслетом наручника. Вовремя, потому что в тот самый момент он открывает глаза, и я, подавив желание испуганно пискнуть, слетаю с кровати, на лету подхватывая так и норовящее сползти платье.
— Каково! — Хорос дергает руками. С такой силой и яростью, что деревянные столбики начинают жалобно трещать.
Боги! Это зрелище стоило всех усилий и обещанных Лукасу свиданий. Злющий, беспомощный высший, абсолютно голый, если не считать боксеров, до сих пор ощутимо топорщащихся там, где им и положено топорщиться.
Завела и довела. Жестокая я.
— Правила игры поменялись, малыш, — победно улыбаюсь звереющему мужчине.
— Светлая, — жестко ухмыляется он в ответ, прекрасно понимая, кто только что воздействовал на его сознание. Поморщившись, дергает руками, сжимая в кулаки пальцы, снова пытаясь вырваться. Все еще безуспешно.
Но это лишь вопрос времени, так что не тормози, де Ларра, действуй!
Вытряхиваю из клатча свой новенький сейт и, больше не теряя времени, начинаю фотографировать этого бешеного. В глазах тьма, на лице гримаса звериной ярости, с губ срывается что-то очень похожее на рычание.
Фантастика.
— Уже предвкушаю, как эти фотографии увидит весь мир. А ты? — Не останавливаясь, обхожу кровать, желая запечатлеть с разных ракурсов самоуверенного красавчика Ксанора Хороса, распластанного на мятых простынях. — Всемогущий высший, пойманный на крючок моделькой, которых привык пользовать. А теперь и тобой, малыш, попользовались. Ну как, нравится? Нравится осознавать, что не владеешь ситуацией? Что не ты имеешь, а имеют тебя!