Требухашка. Рождение
Шрифт:
Глава 1
«Если долго вглядываться в яйцо — яйцо в свою очередь вглядывается в тебя».
Цитата моя.
Яйцо напоминало страусиное, таким его представляешь по фильмам, мультикам и роликам на YouTube. Высокое, серое, цилиндрической формы, похоже на большой камень, очищенный и выглаженный до блеска морскими волнами. Оно возвышалось на моем кухонном столе, как ракушка, привезенная с курорта: важное и неподвижное.
Я дотронулся до скорлупы двумя пальцами и
— Давай подсказку! Давай какой-нибудь сон, как ты умеешь! Наведи меня на мысль, что делать и как всё не испортить.
Округлый инопланетный предмет безразлично молчал.
Ладно. С яйцом была бумажка-инструкция, вот только она самовозгорающей оказалась — вспыхнула и пропала. Что там говорилось? Неделю я не вспоминал — успел забыть.
«Здравствуй, друг Требухашки. Мы знаем, что ты будешь скучать за своим питомцем. Он храбро сражался и ушел непобежденным. Мы все благодарны тебе, друг Требухашки. Если хочешь вырастить нового друга — капни своей кровью на яйцо. Только хорошо подумай сначала, питомец это не только развлечение, а еще и ответственность. Твой город не вычищен до конца, а питомцы жить не могут без охоты, как люди без крыльев. Готов ли ты? П. С. Яйцо грей перьями. П. П. С. Используй щипчики.»
«Капни кровью на яйцо». Я так и не решился, забыл или делал вид, что забыл. Может, оно уже испортилось, и зародыш внутри издох? Кажется, не воняет.
Друг Требухашки — мой друг? Я должен довериться записке от незнакомца, который смог отформатировать мой мир и вернуть всё назад? Если хочешь вырастить нового друга… Вообще-то, у меня уже есть друг, только он в другом городе. Рука потянулась за телефоном — нет, сегодня не хочется общения.
В столе лежит нож-бабочка — в детстве купил, типа для самообороны. Можно сделать быстрый надрез на пальце и выдавить капельку крови на макушку яйца.
Что там было про щипчики? Два стальных или серебряных рычажка, соединённых с одной стороны и с изогнутыми острыми зубчиками с другой. Я пощёлкал ими, посмотрел, как открывается и закрывается воображаемая пасть, и закрыл их. И что с ними делать — неясно. И какими перьями греть яйцо?
Ладно. Требухашка подождёт. Мне нужно восстанавливаться и кредиты выплачивать. Приключениями сыт не будешь. Пока не буду трогать и займусь своей жизнью, хватит приключений на мягкое место.
Я принёс коробку из-под кухонного комбайна, постелил дно листочками из тетрадок, на всякий случай пробил ножом дырки в новом жилище и осторожно переместил яйцо с подноса. Закрыл коробку крышкой и спрятал в шкафу за кастрюлями.
У кого-то играл Сплин «Невский проспект».
'Мы будем пить и смеяться как дети.
Мы похоронены на Невском проспекте'.
Хорошая музыка с утра равно хорошее настроение. А Сашка Васильев — это хорошая музыка. Насвистывая закрываю дверь и выхожу на улицу. Ярко светит солнышко. Свежий утренний воздух и еще эта провинциальная тишина и покой. Нет, такого в мегаполисах не прочувствуешь. Там суета и скачки с препятствиями здесь медленная жизнь. Я слышал, что есть даже целое движение Медленной жизни. Что-то вроде философии.
Я больше приверженец спорта и бега, но провинция засасывает и успокаивает — крутиться начинаешь, когда мягкое место припекает и кожа трескает от жара свежего вулкана. Тогда начинаешь носиться как угорелый и думать где взять деньги и как решить проблему. Мобилизуешься, как профессиональный солдат, хотя раньше был как максимум ленивцем из мультика.
— Слышь?
Я остановился на пороге, вспугнули как голубя на балконе и теперь мысли о хорошем с воплями и размахивая крыльями разлетелись в стороны. Сосед нежился на лавочке, которую обычно занимают бабульки (вот уж кто мечется между медленной философией и тактикой выживания в пост ядерном мире где нет спичек и картошки).
— О, привет, дядя Андрей, — делаю вид, что ничего не случилось, никто меня не избивал на этом самом месте с дружками и вообще все хорошо. Медленная жизнь.
— Да, какой я тебе, дядя Андрей, слышь, я же говорил. Ты того, присаживайся.
— На работу спешу.
— На работу и на похороны всегда успеешь, — философски выразился сосед и почесал небритый подбородок — садись, закурим.
Я хоть и не курю, но рядом присел. Не охота с ним второй раз ссориться, а время поговорить еще есть.
— Странная неделя. Странный я. — он достал сигарету, мятый коробок спичек и затянулся чем-то с отвратительным запахом.
— Ага.
— Ты веришь в нечистую силу? В ангелов или в демонов?
Я пожал плечами.
— Не очень.
— Вот и я не верю. Посмотришь эти фильмы, американские ужастики. Монстры, Фредди Крюгер из печи вылез, Джейсон из воды, Обезьяна на небоскреб залезла и лапой вертолеты сбивает. Фигня же, нет? А у япошек? Девочки с черными волосами, руки из унитазов, мальчики с черными глазищами. Оно конечно жутковато, не спорю. Сказать, чтобы меня не напугали пару раз, совру. В Голливудах этих собак съели на ужастиках, больше чем в Корее после войны, если понимаешь о чем я. Особенно как тетка из телевизора полезла я реально чуть в штаны не наложил. Чего смеешься, слышь?
— Настроение хорошее, — я вдохнул свежего воздуха и встал, — никакие мертвые девчонки из Японии не испортят.
— Уважаю, — кивнул сосед, — а я посижу, подышу свежим воздухом. Знаешь, ужас он ведь не в монстрах, он в людях. Мы и есть концентрированное зло, ненависть, презрение, зависть. Просто кто-то умеет хранить в себе негатив, а кто-то распускает крылья.
Он осекся и вытаращил глаза, сигарета упала на землю и тлела там.
— Что ты сказал?
— Да хрен его знает. Сам не понял.
— Что-то там про крылья.
Он поднял окурок и опять сунул в рот.
— Да я сам не понял, слышь. Сморозил что-то типа умное. А че?
— А пить почему бросил?
— Да я сам не понял. Не тянет уже.
— Покажи спину.
— Чего?
— А ну-ка быстро показал мне спину.
Он пожал плечами и медленно повернулся. Из спины ничего не торчало, ничего не пробивалось наружу. Обычная грязная мятая рубашка. Я похлопал на всякий случай его по спине и громко как глухому сказал: «Молодец, дядя Андрей! Я пойду! На работу пора!».