Требухашка
Шрифт:
Быстрее не получилось. Он когда нервничает, то начинает еще больше заикаться и чем больше нервничает, тем сильнее заикается. Короче, еле я из него правду выудил. Поехал воды напиться на кухне. Это не запрещается. Пейте сколько хотите, а то от обезвоживания загнетесь. Добрался без проблем и тачку на обочине оставил. Так тоже можно. Главное чтобы не мешала другим работать. Оставил и пить пошел. А телефон в машинке лежал. Такой смешной с чехлом, по которому котик карабкается, смешная фигурка резиновая. Племянница ему такой чехол подарила. Вернулся, а телефона уже нет на месте. Всё. Самсунг нашел другого хозяина. Телефон на который он откладывал три месяца,
— Офигеть. Ну ты лошара, без обид.
Видно, что парень еле от рыданий сдерживается, а тут еще я жару поддаю. Но что с ним сделаешь, не накричишь — не научится.
— Ты точно, блин, инвалид. Только умственный. А чего здесь ищешь?
— М-м-м-м-м-м
— Может?
Он кивает головой
— Зде-е-е-е-е-сс-с.
— Здесь?
Кивок головой.
— Да ты успокойся и нормально говори. Я тебе не враг.
Опять кивок.
— Поп-о-по-ппо
— Не здесь ты его потерял, не «попкай» и успокойся. Сейчас попробуем.
Я выудил свою пищалку и Витькин номер набрал. На складе мобильная связь плохо работает, совсем забыл, глушат падлы чтобы не отвлекались работники на общение.
— Нет сигнала. Нужно в угол отъехать, там ловит мобилу, знаю место. Короче, Витос, вставай на машину и дуй за мной.
3.
Вот дурачок. Влип так влип. Теперь будет с ума от скуки сходить и в свой интернат не позвонит отчитаться о том, что жив. Им там все равно, насколько я знаю, но все-таки. Без телефона здесь тяжело.
Приезжаю первый и выскакиваю на ходу пока машинка останавливается. Витька только появляется вдалеке, а я уже пытаюсь набрать номер. Одна полоска — еле тянет. Пытаюсь набрать ещё раз — даже вызов не идёт. Витька уже остановился и смотрит на меня с надеждой. Извини, но телефон я тебе не куплю и евриков не одолжу — сам еще за разбитую машину не рассчитался. Сидел бы я тут.
— Так. Полезу наверх. Стой около наших самоходок и следи чтобы у меня ничего не украли. Я на всякий случай телефон заберу, а то на тебя понадейся.
Витька неразборчиво мычит, пытается что-то сказать и кивает усердно, но нет времени слушать. Я лезу наверх.
Такое запрещено всеми законами этого «складского» бизнеса, но тут камеры не ловят. Можно рискнуть. Дело в том, что мобила наверху очень хорошо ловит, проверено парнями в ночные смены воскресенья (в это время на работе нет начальников, а «псы спят») Жалко, что сейчас не та самая ночь. Быстро оглядываюсь по сторонам и лезу вверх. Аккуратно встаю на полки, на мешки, чтобы не разорвать и карабкаюсь выше. Все сделано надежно, здесь ведь тяжелые палетты стоят в пять этажей и ничего. Главное не ухватиться случайно за пустой поддон, который может поехать вниз вместе со мной. Ну и чтобы из-под ног никого не выскочило, типа крысы.
— Ш-ш-ш-ш — надрывается внизу друган.
— Не шипи, Витька, — кричу и вижу, что все три полоски на месте. Одной рукой держусь за деревянную перемычку, а другой за телефон. Пальцем набираю номер и слушаю. Включается оператор и железным голосом сообщает: «Абонент временно недоступен.»
Черт! Достали сим-карту скорее всего. Можно попрощаться с мобилой. Поворачиваюсь, чтобы сообщить плохую новость Витьке и чертыхаюсь еще раз.
А вот теперь картина Репина, та самая которую никто не видел, но все знают. «Приплыли», называется. По длинному коридору, который я вижу как на ладони, едет целая процессия. Вижу белую рубашку толстяка, он второй в колонне. За ним рыжая надзирательница, та еще бешеная сучка.
Витька белеет с ужасающей скоростью, да и я если честно перетрухал. И тогда директор начинает вопить.
Он верещит что-то на своем языке, краснея от натуги. Он машет руками, чуть не задевая прихлебателей. Он пищит как рыба-пила из мультика и заикается от ярости как Витька. Он показывает пальцами на машины и на товар, показывает на часы и на свою башку, а потом вынимает кошелек и трясет евриками у себя над головой.
Это же сколько злобы может быть у человека? Одна бумажка незаметно отделяется и планирует у него за спиной. Интересно, сколько там? Толстяк замечает, наклоняется и услужливо возвращает деньги шефу. Тот замолкает и прячет купюры в кошелек, потом молча пересчитывает все бумажки и карточки и удовлетворенно я-я-кает. Поворачивается к Вите и начинает орать с удвоенной силой. Почему-то на него, а меня игнорирует. Витька скрючился, сжался и только кивает, лицо как у футбольного болельщика Польши: наполовину белое, наполовину красное. Иностранец удваивает усилия и я уже сжимаю кулак, чтобы одним ударом заткнуть гада, когда он замолкает. Тыкает пальцем в толстого, что-то гавкает не по нашему и встает на машинку. Показывает на меня и на Витьку, а потом сваливает в туман. Пацаны на машинках разъезжаются, чтобы дать ему дорогу. Один даже выезжает на встречку и директор показывает ему штрафную карточку. Парень возмущается, но только в спину и шепотом.
— Это залет, — говорит куратор. — Ты попал, Витька.
— Эй, — говорю я. — Меня чего-то все сегодня игнорируют. Чего случилось-то?
— Что случилось? — начинает верещать рыжая и на груди у нее трясется какой-то плетеный амулет. Я сосредотачиваюсь на нем, стараюсь не выйти из себя. Мне всё ещё нужна эта работа, дома над головой висит кредит. Нельзя отвечать им слишком грубо, не сегодня, я зависим от этого склада, нельзя бросать Витьку в конце концов — паренек пропадет без меня и не вернется в свой любимый интернат. Не сегодня. Я дождусь отъезда.
— Что случилось? Директор лично следил за этим инвалидом по камерам. Он видел как этот «шарился», но давал ему шанс, ещё один, и ещё один, бля. «Он же инвалид», — кривится рыжая. — А «инвалид» бросил машинку и ходит кругами по складу! Между рядами неубранного мусора лежит уже столько, что работники проехать не могут! В офисе закончилась вода и никто не привозит! У программистов ведро забито пластмассовыми стаканчиками и перевернулось, лужа растеклась по полу. Мусор скоро вонять начнет, а этот дебил ходит здесь с тупым видом.
— Полегче на поворотах, — говорю я, — у человека телефон украли… он искал.
— Да кого е… его телефон, когда работа не делается! Директор смотрел как вы сговорились и в слепую зону спрятались! Он долго ждал, когда вы приступите к работе! Оба! Я лично просила вас не увольнять, шизики.
— Он не-не-не-не
— Успокойся, Витька, сам за себя могу постоять. Телефон мы искали, ясно? У меня норма сделана, сверх нормы — это по желанию. Он сейчас пройдется и всё уберет, что не успел.